132 
Талантливая поэтесса, «русская Сафо», «создательница песен греха и страсти», возлюбленная гения Серебряного века Бальмонта, красивая и необыкновенная женщина Мирра Лохвицкая родилась в Петербурге в 1869 году в семье адвоката и профессора Александра Лохвицкого. При рождении её нарекли Марией, но в поэзии её будут помнить как Мирру Лохвицкую, предтечу Ахматовой и Цветаевой.
Будущая поэтесса получила домашнее образование, а затем, поступив в московский Александровский институт, вышла замуж за архитектора Е. Жибера. Она подарила мужу пятерых детей, которых самозабвенно любила и ради которых готова была жертвовать своим творчеством. В поэзию Лохвицкая пришла ещё в детстве и со временем, в юношеском возрасте, добилась выдающегося успеха, несмотря на злую критику и упрёки в «декадентской похоти» и безнравственности. По тем временам откровенные и чувственные стихи Мирры казались слишком нескромными.
Тем не менее к концу XIX века популярность Лохвицкой достигла необычайных вершин. Дважды удостоившись Пушкинской премии Российской академии наук, Мирра стала самой ярком поэтессой своего времени. Она писала о любви всегда. И в юности, когда воспевала материнское чувство и радость замужней женщины, и намного позднее, открывая в себе страсть познавшей греховную любовь женщины, пожелавшей другого мужчину.
Роман влюблённых поэтов не остался незамеченным и вызвал бурю откликов и домыслов в литературных кругах. Скандал был неизбежен: Лохвицкую осуждали, упрекали в распущенности и невоздержанности, иногда оскорбляли и возмущались каждым новым шагом Мирры в сторону своего «Лионеля». А она, гордо неся любовь, отвечала:
- Когда в тебе клеймят и женщину, и мать —
- За миг, один лишь миг, украденный у счастья,
- Безмолвствуя, храни покой бесстрастья, —
- Умей молчать!
- И если радостей короткой будет нить,
- И твой кумир тебя осудит скоро
- На гнёт тоски, и горя, и позора, —
- Умей любить!
Тем не менее близкие люди, хорошо зная Мирру, отмечали её светлую душу и искренность, с которой поэтесса относилась ко всем, даже к своим недоброжелателям. Сердечность, доброта и глубокая религиозность, которые были присущи Лохвицкой, были неотделимы от её обычной жизни. Любящая жена, мать пятерых детей, она казалась олицетворением добродетели и чистоты. В поэзии же Мирра становилась роковой, страстной женщиной, воспевающей грехопадение и невоздержанность чувств.
Быть рядом с любимым ей довелось всего семь лет. Хотя у них никогда и не было общего дома и детей, они знали, что живут только друг для друга. Поэтесса не смогла уйти от мужа и детей, Бальмонт жил в то время со второй женой Екатериной Андреевой. Скандал вокруг их семей разгорался с возрастающей силой. И вдруг Бальмонт не выдержал. Он сбежал из Петербурга, чтобы больше не видеть осуждения и упрёков. Поэт страдал, но и для поэтессы эта разлука стала настоящей трагедией.
В юности она воспевала всё светлое. Теперь же, под тяжестью зрелой любви и невозможностью жить с любимым человеком, в поэзию «любви и боли» впервые вошли страдания, картины смерти и отчаяние. Сгорая от чувств и не желая более писать о них, Мирра ушла в иной мир: мистический, непознанный, недосягаемый. Теперь центральным в её поэзии становились фантастические образы ведьм, сатаны, смерти. Она была сломлена несчастной любовью и больше не видела света, становилась всё более раздражительной и нетерпеливой.
- Я хочу умереть молодой,
- Не любя, не грустя ни о ком;
- Золотой закатиться звездой,
- Облететь неувядшим цветком.
Мирра скончалась в 1905 году от туберкулёза. Ей было всего тридцать шесть лет. Спустя месяц раздавленный горем Бальмонт напишет:
- О какая тоска, что в предсмертной тиши
- Я не слышал дыханья певучей души,
- Что я не был с тобой, что я не был с тобой.
- Что одна ты ушла в океан голубой.
А ещё через год, став отцом, свою дочь Бальмонт назовёт Миррой, в честь бывшей возлюбленной, так и не ставшей ему женой. Его третья законная супруга Елена простила мужу такой поступок.
В 1921 году Бальмонт навсегда покинул Россию. Спустя двадцать лет после смерти Мирры, будучи в Париже, Константин Дмитриевич признался: «Светлые следы моего чувства к ней (Мирре) и её чувства ко мне ярко отразились в моём творчестве и в её». До конца жизни Бальмонт признавал только трёх поэтесс: Сафо, Ахматову и Лохвицкую.
132 
