151 
О выдающихся способностях Кауница вскоре стало известно австрийской принцессе Марии Терезии. Антон Венцель был отправлен уже в качестве главного министра ко двору генерал-губернатора Нидерландов герцога Карла Лотарингского и его сестры Марии Анны.
В 1748 году Кауниц присутствовал на Ахенском мирном конгрессе, где проявил себя как выдающийся дипломат. Несмотря на то, что Австрия потеряла Парму, Пьяченцу и Гуасталлу, все-таки исход войны был для нее успешным, так как ей удалось сохранить основные наследственные владения Габсбургов. Назначенный после конгресса государственным конференц-министром, Кауниц в пространной памятной записке высказался за союз между Австрией и ее стародавним врагом Францией, на что тогда не согласилась императрица Мария Терезия.
Таким образом, еще с 1740-х годов Кауниц выступал за союз с Францией. Когда же в 1750 году он был назначен послом в Париже, будущий канцлер не упустил возможности попытаться изменить характер австро-французских отношений. Однако скоро оставил эти попытки, убедившись в их безнадежности.
В 1753 году он возвратился в Вену и 13 мая вступил в должность государственного канцлера. Император Франц I придерживался совсем других политических взглядов и, хотя был посвящен в его замыслы, едва ли активно способствовал возвышению Кауница. Поэтому отношения императора к новому человеку при дворе с самого начала были холодными и несколько натянутыми. С течением времени эта неприязнь нарастала, пока, наконец, не вылилась в открытую перепалку на совещании 11 сентября 1761 года — один из тех редких случаев, когда император потерял самообладание. Императору не оставалось иного выхода, кроме как еще дальше отойти от имперской и внешней политики.
Один из крупнейших дипломатов XVIII столетия Кауниц-Ритберг поставил задачу устранения Пруссии как фактора большой европейской политики вообще; сделать это надлежало «без единого выстрела», лишь средствами дипломатии.
Летом 1755 года Кауниц решился на прямые переговоры с Версалем. При этом венский двор получил поддержку в лице мадам Помпадур. Ранее Кауниц сумел преодолеть глубокую неприязнь высоконравственной Марии Терезии к Помпадур и убедил императрицу обратиться с письмом к всесильной фаворитке с тем, чтобы она похлопотала о заключении Францией договора о нейтралитете с Австрией.
В конце августа 1755 года австрийский посол граф Штеренберг перед письмо Марии Терезии. Вплоть до начала 1756 года переговоры носили характер скорее обмена мнениями, взаимного зондажа. Многие их детали оставили следов ни в одном архиве.
Последним доводом к союзу между Веной и Версалем послужило известие о заключении Уайтхоллского договора между Фридрихом II и Англией, давним противником Франции. Весть об англо-прусском соглашении была оценена в Европе как событие чрезвычайное. Кауниц заявил российскому послу при венском дворе К.Г. Кейзерлингу, что «конвенция между Англией и Пруссией для здешнего двора уничтожительна есть».
1 мая 1756 года было заключено австро-французское соглашение (Версальский союзный договор). Оно носило строго оборонительный характера. Стороны обязывались уважать суверенитет владений друг друга, в случае агрессии третьей державы выставить корпус в 24 тысячи человек и предоставить значительные денежные субсидии — до миллиона флоринов пострадавшей стороне.
При оценке характера и последствий австро-французского договора обычно отмечают, что это было величайшее достижение венской дипломатии, хитроумно заманившей в свои сети ослепленную гневом, вызванную «изменой» Пруссии, Францию. Действительно, Версальский договор принес больше выгод Австрии. Хотя сам он почти ничего не давал дли претворения в жизнь планов силезского реванша и создания антипрусской коалиции, посредством его достигалась практически изоляция Фридриха II на Европейском континенте. Однако Кауницу не удалось добиться пока участия Франции в наступательном антипрусском союзе, тем более что, добившись поначалу успехов в боях с англичанами в Северной Америке, Франция вообще не желала ввязываться в обширную континентальную войну в угоду Венгрии, чрезмерного усиления которой в Версале никто особенно и не желал.
До триумфа было, таким обозом, еще далеко, и заявление Кауница (12 июня 1756 года) послу России К.Г. Кейзерлингу, что это была «не только нейтральная конвенция, но и оборонительный и дружественный союз было несколько преждевременным». Австрийской дипломатии пришлось немало потрудиться, дабы побудить Версаль действовать в предусмотренными расчетами Кауница направлении.
151 
