Особенно,... 
128 
Когда книга великого самаркандца Улугбека «Новые астрономические таблицы» была издана в Константинополе, ее сразу же перепечатали в Дамаске и Каире. В XVII веке ее трижды издавали в Лондоне, печатали в Париже, Флоренции, Женеве. Книга разошлась по всему свету, и однажды ее увидел индийский магараджа Джайсингх II.
Он очень любил книги.
Великий Могол Аурангзеб, суровый фанатик, томимый жаждой власти и страхом потерять империю, порой презрительно подсмеивался над причудами мальчишки — Джайсингху было всего пятнадцать лет. Но мальчишка был храбр, и его отряды верны. После одной из битв Аурангзеб обнял пятнадцатилетнего командующего джайпурскими конниками и назвал его храбрейшим из храбрых.
А храбрейший из храбрых улизнул потом с шумных победных торжеств и скрылся в своем шатре. Он читал книгу хана Улугбека о звездах, которая была куда интереснее и важнее пира и славы.
Шли годы. Джайсингх много воевал, но как только наступал перерыв в бесконечной цепи войн и походов, магараджа покидал армию и возвращался в один из своих дворцов — в Дели или Джайпур. Там он, в который уже раз, раскрывал растрепанную драгоценную книгу Улугбека.
При дворе Джайсингха жили и работали крупные индийские ученые: Уддамбри Гуджарати — автор первых индийских таблиц логарифмов и переводчик сочинений Улугбека, Ратнакар и Джаганнатх — великие астрономы и математики того времени.
Зная об образованности молодого раджи, мудрецы со всех сторон опустошенной войной страны стекались в его дворец, и для каждого находилась комната для работы.
В 1724 году Джайсингх начал строительство первой своей обсерватории, которую потом назовут «восьмым чудом света». Это было грандиозное — из белоснежного мрамора и красного песчаника — сооружение в Джайпуре. Тянутся ввысь башни без окон, узкие лестницы круто изгибаются или стремительно уходят в ослепительное тропическое небо. Величественные стены то образуют полукруг, то смыкаются в виде полусфер.
Это и есть обсерватория Джантар-Мантар, в которой Джай-сингх II и его помощники проверяли звездные таблицы, составленные великим Улугбеком. У Джайсингха почти не было оптических приборов. Оптические приборы своего времени он считал слишком грубыми, неточными, слишком подвластными человеческой руке, и потому он решил построить огромные (высотой до 27 метров) неподвижные инструменты, полагая, что это избавит его от ошибок в измерении.
Главный из них — «императорский инструмент». Это солнечные часы и гномон (самый простой астрономический инструмент, ведь это просто вертикальный шест). Гномон представлял собой 17-метровый треугольник, поставленный на катет. Лестница длиной 36 метров ведет по гипотенузе треугольника к его вершине и точно указывает на Полярную звезду. Справа и слева от гномона расположены дуги больших каменных квадрантов. Одна из дуг разделена для точного измерения времени не только на часы и минуты, но и на доли минут. Другая дуга предназначалась для измерения углов и была разделена на градусы и минуты. Для измерения движения небесных светил астрономы Джайсингха выстроили комплекс массивных приборов (для каждой звездной системы отдельный), установив их на единый фундамент.
В Джайпуре Джайсингх поставил солнечные часы для проверки расчетов своей обсерватории в Дели. Основание этих солнечных часов выложено циклопической кладкой, чтобы ничто не могло поколебать их циферблат, установленный параллельно плоскости экватора.
Но Джайсингх не учел, что невозможно предотвратить внутренние сдвиги и осадку огромных неподвижных инструментов — и спустя некоторое время приборами джайпурской обсерватории пользоваться уже было нельзя. И многотонный Самрат Джантра — самый большой инструмент Джайсингха II, поставленный некогда параллельно земной оси, — теперь только памятник, как и другие инструменты обсерватории Джантар-Мантар.
64. Символ Швейцарии
В Швейцарии, как и в любой другой стране, есть свой город-символ. Это — Люцерн.
Во всяком случае, так считают сами швейцарцы. Город был основан в 1178 году на месте маленькой рыбацкой деревушки. Здесь еще в VIII веке поселились монахи-бенедиктинцы, принесшие свет христианской веры в эти дикие, тогда еще не обжитые края. А уже через 300 лет Люцерн превратился в крупный торговый и многоликий культурный центр. В переводе с латыни это название означает «город света», «город, излучающий свет». Похоже, что сама судьба уготовила этому городу завидную участь, обеспечила процветание и видную роль в истории объединения разрозненных, уязвимых кантонов в единое, сплоченное государство.
128 
