117 
— Через две минуты открываемся! — предупредил он и, проходя мимо, потрепал Кейт по плечу: — Ты самая лучшая.
Кейт обняла сына:
— Слышишь, Дэнни? Мы с тобой лучшие.
Малыш запечатлел мокрый поцелуй на ее щеке и объявил:
— Мамочка, мы с Молли идем в парк.
Кейт опустила его на пол, и Дэнни сразу же ухватился за руку Молли. Он обожал няню, которая появилась в их доме со дня его рождения. А пожилая ирландка любила его, как собственного внука.
— И никакого флирта с Капертон, — шутливо остерегла Кейт, провожая их до двери.
* * *
— В приемной ждет Билли Уайатт, — сообщила секретарь Эвана, когда тот прошел мимо ее письменного стола с портфелем и газетой в руках. — Сидит с десяти часов и требует встречи с вами.
— Принесите мне стакан воды, пошлите кого-нибудь за банкой «Доктор Пеппер» и впустите его, — коротко бросил Эван, прежде чем швырнуть на стол газету и выгрузить из портфеля гору документов, над которыми работал ночью.
Появилась секретарь со стаканом ледяной минерально воды, и Эван уселся за стол, после чего развернул «Трибюн» и еще раз прочитал статью об очередных успехах Кейт. Она была тем шипом в боку, от которого он так и не смог избавиться. Все знали, что они были помолвлены, и каждый раз, когда люди начинали потихоньку забывать Кейт, она снова появлялась, как звезда на небе, в очередной чертовой местной газетной или журнальнальной статье. Если верить этой писанине, регулярными посетителями ресторана были мэр города и прокурор штата. Несколько недель после появления такой статьи Эван не мог показаться ни в суде, ни в одном месте, где собирались адвокаты, без того чтобы его не начинали немилосердно изводить, уверяя, что не будь он так недальновиден и слеп, сейчас мог бы сделать блестящую политическую карьеру. Кое-кто даже не стеснялся вслух жалеть человека, упустившего такую завидную невесту.
Сегодняшняя статья, как и предыдущие, на все лады превозносила ее, но в отличие от других в ней были помещены прекрасные цветные снимки Кейт и маленького ублюдка Уайатта на кухне. Он второй раз видел эти снимки. Просто не мог не смотреть на них снова и снова. Маленький сукин сын как две капли воды походил на отца, и это бесило Эвана еще больше.
— Привет, Эван. Спасибо, что уделили мне время.
Эван, брезгливо отбросив газету, встал и пожал руку Билли. В свои семнадцать он казался настоящим красавцем, чуть полноватым, как отец, но далеко не таким симпатичным. Эвану в его присутствии всегда становилось не по себе.
Психиатры и судьи с небольшой помощью лучших защитников, выбранных фирмой Эвана, пришли к соглашению, что психический срыв в тот день был вызван лекарством, которым врачи лечили Билли от СГИДВ[7]. Тут не было ничего необычного, поскольку имелось множество свидетельств того, что подобные средства вызывают у некоторых людей временные приступы умопомешательства. Год заключения в психиатрической больнице плюс амбулаторное лечение во время трехлетнего условного срока, вероятно, помогли Билли разрешить внутренние конфликты и научиться держать себя в руках.
— Как твоя новая подружка? — спросил Эван, пытаясь вспомнить имя девушки, которое назвал Билли во время свое-го последнего визита.
— Ребекка? Нормально.
— Где ты с ней познакомился?
— На групповой психотерапии. Вы, наверное, знаете Кроуэллов? Это ее родители.
Эван не знал никаких Кроуэллов, поэтому предпочел покончить с пустыми разговорами.
— Чем могу помочь? — спросил он, хотя уже подозревал причину появления Билли. Недавно скончавшийся Сесил оставил треть своего состояния благотворительным учреждениям, а вторую треть — правнуку. Эта треть должна была содержаться в трастовом фонде, пока Билли не исполнится тридцать лет, с условием, что за это время он не будет осужден за очередное преступление. Последняя треть доставалась Митчелу Уайатту, который уже потребовал от душеприказчиков создать на эти деньги Фонд Уильяма Уайатта для жертв насилия.
— Я хочу нанять вас, чтобы оспорить завещание дедушки Сесила. Митчел намеревается основать гребаный фонд на мои денежки, и я требую остановить его, пока не стало слишком поздно. Мой отец мертв, дед и прадед мертвы, и все должно принадлежать мне. Если бы па не притащил сюда Митчела, дед не выделил бы ему ни цента, а я был бы богат. Вместо этого мне придется ждать до тридцати лет, чтобы получить жалкую часть того, что должно принадлежать мне по праву, а я такого не потерплю. Через полтора года кончается мой условный срок, и я желаю получить деньги и жить собственной жизнью!
117 
