147 
Джулиан подошел к Изабель с манильским конвертом в руках. В нем оказалась черно-белая фотография восемь на десять: он сам рядом с ее матерью. Поразительно, что Альтея была запечатлена с распущенными волосами и в приталенном платье с открытой грудью. Она смеялась, запрокинув голову. Смех ее был очень искренним и заразительным. Изабель не помнила ни одной фотографии матери, где она смеялась бы так же открыто и непринужденно. Изабель потряс не сам снимок, а облик матери, тональность фотографии. В глазах матери она прочла любовь, а это противоречило словам Джулиана и его уверениям, что их с Альтеей знакомство было шапочным.
— Я забыла, что ты сказал в интервью. Почему ты оказался в Барселоне?
— Просто путешествовал.
— Должно быть, это было необычное для тебя путешествие. Я имею в виду, что во время обычного путешествия вряд ли кому-нибудь придет в голову посещать текстильную фабрику.
— Ты забываешь, моя дорогая, что я человек искусства. — В голосе Джулиана теперь ощутимо чувствовалось раздражение. — На фабрике твоей матери производилась известная в Европе продукция, я хотел познакомиться с дизайнером предприятия. Что ж тут удивительного? — Его губы скривились в презрительной усмешке.
— Здорово! Рафаэль Авда говорит, что вы с ней встречались на выставке твоих фотографий в «Гаспар гэлери», — отозвалась она, зная, что Гаспар является самым мощным конкурентом Джулиана.
Он вмиг посерьезнел.
— Выставка оказалась на редкость заурядной и неинтересной, поэтому я быстро закрыл ее.
— Вот как? А Грета говорит, что для тебя эта выставка имела огромное значение. Она считает, что ты намеревался использовать ее как приманку для европейских инвесторов. — Изабель постаралась скрыть улыбку, ибо почувствовала, что он взволнован ее заявлением. — Готова поклясться, что это так.
— Прошу прощения?! — Джулиан почесал бороду, шныряя глазами по сторонам, словно в поисках убежища.
— С тех пор как ты промотал собственное состояние, тебе оставалось рассчитывать только на щедрость Греты. — Он закусил губу, а Изабель улыбнулась. — Судя по всему, ты женился на ней только из-за денег, а ведь она-то любила тебя, бедная девочка. — Тон голоса Изабель резко изменился. — Правда, в шестьдесят третьем году любовь кончилась. Ты тогда пережил трагическую историю. Обезумев от смерти своей сестры и понимая, что ты сыграл в этой истории не последнюю роль, Грета выгнала тебя. Тогда ты двинулся на поиски других жертв. И моя мать стала одной из них.
Изабель внимательно наблюдала за реакцией Джулиана. Судя по всему, он был поражен ее информированностью.
— Я действительно припоминаю, что предложил Альтее вложить деньги в мою галерею.
— И каков же был ее ответ?
— Она сказала, что ее это совсем не интересует! Я показал ей свои работы, посвятил ее в свои планы, рассказал о своем прошлом. Но она все же отвергла меня. — По всей видимости, Джулиану хотелось сострадания и участия. — Так нельзя! — воскликнул он. — Это была ее ошибка.
Изабель хотела было разоблачить его, но сдержалась: время еще не пришло.
Пако Барба держался так, словно был хранителем огня. Если верить часам Филиппа, он на протяжении сорока минут не отошел от камина ни на шаг, предпочитая смотреть на пламя в камине.
— По-моему, вам одиноко у огня. Может быть, скотч или бренди? — участливо поинтересовался у него Филипп.
— Нет. Лучше объясните, почему мы здесь собрались?
— Изабель учреждает фонд…
— Прекратите, Медина! Изабель всегда считала, что именно я изнасиловал и убил ее мать. Я же отрицал и буду отрицать это до конца своих дней.
— Может быть, она пригласила вас, чтобы примириться, — отозвался Филипп. — Наверное, лучше набраться терпения и подождать, чем все это закончится.
— Ты знаешь, почему не приехал Гартвик? Ты ему что-то наговорила?
— Нет, дорогая. Я ничего ему не говорила, а просто написала письмо. — Скай наконец открылась полностью, как того и хотела Нина. — Я написала, что разоблачить тебя — для меня дело чести, а для него — всего лишь досадное недоразумение.
Прежде чем Нина успела ответить, в их разговор вмешалась Изабель и пригласила бывшую подругу в дом.
— Я невероятно признательна тебе за то, что ты приехала.
— Не сомневалась, что ты оценишь.
В тот же момент через плечо Изабель Нина украдкой бросила взгляд на Сэма, своего первого любовника. Он беседовал с матерью и отчимом Филиппа, обняв Скай за талию. Даже издалека Нина ощущала, что с женщиной, носящей теперь его фамилию, его связывает настоящая любовь. Она едва не задохнулась от зависти.
147 
