– Сомневаюсь… – Верховная ведьма протянула мне костяное кольцо, изображающее рыбу, держащую во рту розу: – Надень на мизинец левой руки. Так, теперь никто не сможет тебя заколдовать. Или принести вред с помощью предметного колдовства. А насчет нашей влюбленной крошки… Боюсь, что, даже увидев тебя на полу, в луже крови, а рядом Зингельгофера, вбивающего в твою спину зазубренный меч, она сама придумает ему оправдание!
За нами пришли. Шестеро стражников в шипастых шлемах топтались у входа. Горгулия Таймс взяла меня под локоток:
– Идем, ландграф. Бежать ты уже не успеешь. Я постараюсь помочь сделать твою кончину пышной и запоминающейся.
Нас проводили в мрачный, праздничный зал. Там уже сидела толпа народу. Внешнее убранство было не в пример богаче, чем в моей комнате. Полно гобеленов, изображающих сцены расправы гоблинов над рыцарями, ведьм над юными девами, упырей над невинными младенцами. В центре на стене – большой барельеф из черного мрамора: рогатое, козлоподобное существо, восседающее на троне из человеческих костей. Рожа настолько мерзкая, что поневоле жалеешь об отсутствии стакана святой воды – выплеснуть в морду гаду! Огромные люстры по сто свечей. На полу ковры, мебель из червленого дуба, ручная работа очень высокого качества. Столы стоят в два ряда, а за ними уже вовсю обжираются гости. Я почувствовал приступ душной тошноты – здесь явно было в ходу человеческое мясо. Верховная ведьма поддерживала меня, шепотом советуя смотреть в потолок. Нет, господа-товарищи! Свадьбы не будет. Я сейчас еще немного полюбуюсь, и будут похороны. Одна большая братская могила. Пусть мне будет хуже, пусть я замучаюсь рыть такую глубокую яму, но ради святого дела можно и могильщиком потрудиться. Типажи для фильмов ужасов придется вербовать в другом месте. Наш приход ознаменовался ревом радости и недовольства.
– Да это же не настоящий ландграф! – пьяно рыгнул один разжиревший боров с кольцом в ноздре и ветвистыми рогами.
Я не отказал себе в удовольствии цапнуть его за чуб и дважды припечатать пятачком в салат. Присутствующие загоготали, им моя остроумная шутка понравилась. Нас усадили на почетное место – прямо напротив стола невесты и жениха. Под похоронную музыку в зал вошли новобрачные. На Зингельгофере был традиционный черный костюм, увешанный магическими камнями, волосы смазаны жиром, а роскошный плащ поддерживали сзади двое уродливых карликов. Длинноносая практикантка из Тихого Пристанища красовалась в ошеломляющем шелковом платье зеленого цвета с глубоким декольте, разрезом до бедра и волочащимся шлейфом. Голову невесты вместо традиционной фаты украшал венок из чертополоха с черной кружевной вуалью. По-моему, она даже разорилась на некоторую косметику – одна бровь была намазана гораздо гуще другой. Все загомонили и встали, подняв кубки за здоровье молодых. Горгулия Таймс принюхалась к содержимому моего бокала и тихо приказала:
– Не пей. Сделай вид и выплесни через левое плечо.
Нет проблем! На старом коврике позади меня образовалось обгорелое дымное пятно. Что же за кислоту они туда подлили? Милый бес вновь наполнил мой кубок. Меж тем молодые сели в центре. Гости, несколько недоуменно поглядывая в мою сторону, вновь занялись привычным чавканьем. Мне тоже поставили блюдо с тушеным мясом, но никакая сила не заставила бы меня его попробовать… Верховная ведьма нервно грызла орехи, доставая их из мешочка на поясе. Может, тоже из боязни яда в вине?
– А что это наш геройский ландграф ничего не ест? – язвительно поинтересовалась некая жирная дура напротив.
«Так ведь пост, матушка! До первой звезды нельзя-с…» – едва не брякнул я, но вовремя прикусил язык. Так мог ответить Александр Васильевич, но здесь предполагались иные манеры. Если, конечно, хочешь, чтобы тебя уважали.
– В приличном обществе не подают на стол непрожаренную мертвечину! Э-э-эх! – Блюдо по диагонали полетело через весь зал. – Интеллигентные люди не пьют на свадьбах перекисшую бурду! – Содержимое моего кубка с шипением выплеснулось в наглую физиономию заботливой дамы.
Виз-гу-у-у-у… Ну, судя по тому, как с ее носа лохмотьями сползла свиная кожа, кислота была соляной! Ненавижу себя, когда вынужден изображать подобное хамло за праздничным столом… Вы думаете, хоть кто-нибудь возмутился? Черта с два! Все подумали и залились счастливым хохотом. Вероника кланялась присутствующим и с улыбкой поддакивала:
– Да, да. Тот самый ландграф! Лорд Скиминок всегда такой остроумный.