Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
92 
– Как вы меня нашли?
– Это нетрудно. Я узнала о вашей трагической гибели, уточнила по своим каналам, что ни в Ад, ни в Рай вы не попали. Оставался только распределитель. Вы чем-то приглянулись Смерти, и поначалу она ни в какую не хотела вас отдавать. Признаться, мне пришлось подключить к этому делу самые высокие инстанции. У нас наверху кое-кто кое с кем даже подрались!
– Из-за меня?
– Конечно. Всем ужасно интересна эта захватывающая история. Вас настолько нелепо убили, что многие небожители сочли подобную случайность чрезмерно случайной. Вы меня понимаете?
– Не совсем… Пока мне никто толком не объяснил – живой я или мертвый?
Катариада нежно взяла меня под руку, и ее жаркая грудь упруго ткнулась мне в предплечье. Уф… Снова и снова повторяю себе, что богини бесплотны. Зато сразу пропало желание на что-либо жаловаться. Хотя… Если она будет меня прижимать так регулярно, я завалю ее жалобами. Обидами и упреками на несовершенство мира. Только пусть приласкает…
– Я волновалась за вас.
– Правда?
– Да.
Наверное, я покраснел. Вот ведь, переживает, пока я к другим бегаю, стыдоба!
– Не думайте о них. Они просто земные женщины, их любовь меня не тревожит.
Здорово… Она уже все обо мне знает. Приятно, что ничего не надо объяснять, но вообще-то иметь такую жену… Не спрятаться, не скрыться! Но Кэт так глянула мне в глаза… Я ей все прощу.
– Не говорите ничего, ландграф. Пока я нужна вам – я буду приходить. Мне не требуются слова, когда я стану лишней, я пойму это гораздо быстрее, чем вы… А сейчас пойдемте. По дороге я отвечу на все ваши вопросы.
– Я вернусь в мир?
– Да. Мы обставим ваше воскрешение со всей возможной пышностью. Если похороны ландграфов обычно бывают предельно торжественны, то как же должно отметить их возрождение?! Как феникс из пепла, восстанет новый герой и возьмет все, что ему принадлежит по праву.
Меня учили рыцарскому обращению с дамами. Почти интуитивно я опустился на одно колено и поцеловал руку богини. Нежная кожа пахла ландышами и… она была теплая! Наверное, мое удивление было столь явно написано на лице, что Кэт рассмеялась. Мне стало стыдно. Потом я рассердился. Весь красный вскочил на ноги и страстно коснулся ладонью ее груди… Гром не грянул, молнии не заблестели, а грудь оказалась именно такой, как я ожидал – горячей, упругой и полной.
– Она настоящая…
– В каком смысле? – мягко улыбнулась богиня.
– Мне говорили, что силиконовая хрустит… – ошарашенно выдал я, без сил опустившись на пол.
Катариада смотрела на меня с невыразимой смесью застенчивости и ласки. Вот так самые отъявленные атеисты, столкнувшись с небесным божеством, становятся религиозными фанатиками! Какая женщина…
– Мне все равно ужасно интересно, каким образом вам удалось так договориться со Смертью, что она добровольно отпустила меня погулять?
– Добровольно? О нет… Смерть ничего не отдает добровольно. На нее надавили сверху и выторговали для вас отсрочку в пятьдесят лет. Хотя лично мне показалось, что она спорила лишь для проформы.
– А кому вообще пришла в голову такая идея?
– Мне, – просто ответила небесная красавица, выводя меня из Тьмы.
Знакомые края… Безрадостный пейзаж, тусклое солнце, мертвый песок и пустота на сотни верст вокруг. Богиня по-прежнему шла со мной рука об руку. Наверное, я ей нравлюсь. Танитриэль как-то говорила, что я обаятельный… Сверху опустилось розовое облако, Катариада бросилась в него с визгом, как в ванну, полную пены. Через минуту она вылезла, отфыркиваясь, и подмигнула мне смеющимися глазами.
– Карета подана, милорд!
Я вздохнул, гикнул, разбежался и с размаху прыгнул в розовую сказку – прямо в нежные объятия смеющейся богини…
Облом! Вот так из самых сладких грез попадаешь в лапы жестокой действительности. Не везет мне в последние времена на личную жизнь. Интиму – завались, эротики сколько угодно, а вот чуть дальше… Так сказать, к непосредственному тесному контакту, единству душ и тел – ну, никак! Обидно. Почему так? Вокруг уйма красивых, одиноких, располагающих во всех отношениях дам-с. И каждый раз, когда романтическая атмосфера достигает критической точки, в самый неподходящий момент все идет насмарку. Нет, надо с этим что-то делать…
В тот самый миг, когда наши губы уже соприкасались друг с другом, яркий солнечный свет заставил меня на минуту зажмурить глаза. Мир сместился.
– Вот мы и на месте… – с ласковой печалью в голосе сказала Кэт.
92 
