84 
– Но это же правда! Это я, я подвёл и обманул тебя…
– Хватит давить мне на психику! – взвыл бедный чёрт. – Да, я вор, я мерзавец, я подлая скотина, обокравшая своего делового партнёра, более того – единственного брата! И из-за кого?! Из-за голых, скользких, противных крысючат!
– Нет, нет! Из-за маленьких, беззащитных, обречённых детёнышей крысюкинских матерей, уставших от бесконечной войны.
– А… какая теперь разница? Циля, прости меня, гада! Возьми себе мою половину золота, дай мне по морде и… забудем об этом.
– Ах, Фармазон… – проникновенно признал Анцифер. – Наверное, ещё никогда ангел не получал такого урока от чёрта. Не думал, что именно ты будешь учить меня истинному великодушию, но школа смирения есть высшее достижение духовного роста… Прими мою руку, брат мой!
– Не побрезгуй, братишка… – Нечистый и ангел обменялись крепчайшими рукопожатиями. Пока они, переполненные чувствами, стискивали друг другу ладони, я всё-таки попытался понять:
– Так о чём, собственно говоря, речь?
– Серёженька, дело в том, что я, ослеплённый гордыней, отдал ту цепь, что была у меня, в штаб Кошкострахуса. Я сделал это ради детей, но я не имел права единолично распоряжаться общим имуществом. А сейчас Фармазон, этот кристальной честности чёрт, бескорыстно предлагает мне половину своей цепи! Вы понимаете, что это значит? Вы… вы… чувствуете, какая сладостная боль разрывает мою грудь?
Я удивлённо воззрился на нечистого. Тот буквально окаменел на табуреточке, двумя руками держась за отпадающую челюсть. Мы с ангелом даже слегка испугались…
– Что-то не так?
– Ша, Сергуня… дай мне выдохнуть, осознать и проникнуться… – с большим трудом заговорил чёрт. – Так это, значит, запах твоих духов витал в кабинете генерала, аист ты наш белокрылый?! Я, как последний дурак, жертвую этим голохвостым вонючкам всю свою честно заработанную цепь… Полчаса валяюсь у тебя в ногах, вымаливая прощенья, а ты, лебедь недощипанный, уже отдал им всю мою долю?!!
– Но… у тебя… там же… в твоей цепи была и моя часть, я надеялся, что это послужит достаточной компенсацией!
– А сказать мне заранее ты не мог, меценат в перьях?!
– Попрошу без оскорблений! В конце концов, ты первый…
– Ах, это я первый…
Вы не поверите, с каким облегчением я вслушивался в развивающийся скандал. Как всё-таки хорошо, что хоть какие-то вещи остаются незыблемыми и постоянными. На кухне назревала конкретная драка, я вышел, дабы не мешать…
* * *
Наутро опять позвонил Семецкий. Наташа была в ванной, так что на все вопросы пришлось отвечать мне. Книготорговец-библиофил говорил резко, отрывисто, дважды в трубке слышались сухие звуки пистолетных выстрелов (мэтру удалось пристрелить очередного убийцу). Собственно, вся суть сводилась к одному: не могу ли я повлиять на собственную супругу, дабы убедить её совершить акт супервыгодной продажи редких карт или оттисков? Ибо такие вещи лучше доверять опытному специалисту, а не хранить дома под матрасом. В случае удачи мне посулили солидные комиссионные… Я обещал попробовать, ведь это меня ни к чему не обязывало. Когда супруга принялась за чай с бутербродами, я честно выложил ей всё о телефонном звонке. Наташа рассеянно покивала, но ничем определённым по этому поводу делиться не захотела.
– Но ты хотя бы можешь объяснить, что намерена с ними делать?
– М-м… не знаю. Можно продать, можно обменять, можно выставить на аукцион, можно попробовать воспользоваться самим…
– В каком это смысле? – Я тоже присел, налил кофе и укоризненно глянул на тарелку с заметно уменьшившимся количеством бутербродов. Моя хозяйственная жена только повела бровью, как кусок сыра и батон обречённо бросились под кухонный нож. Довольно удобно, вынужден признать…
– Спасибо, но ты не ответила.
– Серёжка, давай поговорим откровенно. Ты можешь выслушать меня, не перебивая?
Я кивнул, Наташа некоторое время собиралась с мыслями, а потом начала ровно и неторопливо:
– Вот мы с тобой живём в маленькой двухкомнатной квартире, доставшейся тебе от родителей, а им от бабушек и дедушек. Пусть это центр Питера, но старый фонд есть старый фонд. Только за два последних года мы четыре раза делали косметический ремонт: трубы, окна, вода, пол, протекающий потолок в туалете. Моя зарплата, прямо скажем, маленькая. Твои заработки гораздо больше, но они случайны, и я не могу всерьёз планировать расход этих денег. Здесь, в Городе, всё иначе. У нас шикарные условия жизни, я – практикующая ведьма, ты – известный колдун-стихотворец. Здесь нас уважают, а на что я годна со своей магией в Петербурге? Применять свои способности в мелкокриминальной деятельности? Да, можно открыть салон, предсказывать судьбу, снимать порчу и заряжать амулеты. Да, я, может быть, буду одна истинная колдунья на тысячу банальных воровок, но что это в принципе решает… Милый, мне уже далеко не семнадцать. Я хочу посмотреть мир. Хочу, чтобы мой муж не бегал по выступлениям, как загнанная лошадь. Хочу, чтобы у Фрейи было детство и всё, чего её лишили в том, заброшенном, мире. А для этого надо быть на голову выше остальных. Сверхведьмой! Ведьмой, нашедшей и захватившей великую Книгу Семи Магов!
84 
