79 
– Что это ты делаешь с Агентом 014?
О боже, оказывается, мы были не одни. Профессор стоял в дверях и смотрел на меня с требовательным любопытством.
– Ничего, просто он такой милый, что я не удержалась, чтобы не чмокнуть его. А что, нельзя? Мы ведь с Алексом им практически вторые родители, должны же у нас быть какие-то права, – пошла я в наступление, в надежде скрыть смущение.
– Э-э… конечно. Почему бы и нет?
Он прилизал лапкой шерсть на голове и вытянул морду в мою сторону.
– Что это ты задумал? – подозрительно спросила я.
– Мм… я подумал, что если ты так любишь целовать кошек, то почему бы мне не доставить тебе удовольствие, когда мне это ничего не стоит.
– Ах ты коварный изменщик! Права была Анхесенпа, что ушла от тебя! – полушутя-полусерьезно воскликнула я, хотя понимала, что его любовь ко мне в прошлом и речь лишь о дружеском поцелуе. По крайней мере, очень на это надеюсь…
Кот изменился в лице. А я прикусила язычок, впав в глубокое раскаяние. Как я могла ударить его по самому больному месту? Вечно вот так, ненамеренно раню самых близких друзей в самую душу… И чтобы показать, что я не нарочно, наклонилась и быстро чмокнула его в губки. Но именно в это мгновение небеса распорядились так, что в комнату вошел мой муж!
Злосчастная наша судьба. Мы с котом отпрянули друг от друга, как школьники, застигнутые за добросовестным выполнением домашнего задания. Алекс нахмурился.
– Милый… я лишь хотела утешить агента 013.
– Я видел. Репетировали роль? Если он Гамлет, а ты – Офелия, это еще не значит, что вы можете на моих глазах…
– Нет, ты не понял! Мы просто обменялись дружеским поцелуем.
– А почему тогда так испугались? Мне все ясно. Я знал, что так и будет, как только распределили роли!
Я не могла взять в толк, шутит он или серьезно…
– Что ты мог знать? Извини, но ты несешь чепуху! Это было уже лишнее. Он еще больше обиделся на мой раздраженный тон и отвернулся.
– Дорогой… – Я первой сделала шаг к нему.
Но он обернулся, в руке его сверкали две рапиры. Протянув одну коту, он принял боевую позицию:
- – Готовьтесь. Бьюсь.
- – Отлично. За причину спора
- Я с ним согласен драться до конца,
- И не уймусь, пока мигают веки, —
принял вызов кот.
- – Какого спора, сын мой? —
в испуге процитировала я королеву, хотя моя роль – Офелия. Пытаясь остановить их, я перехватила руку любимого, но он увернулся и взглядом велел не вмешиваться. Обычно бы ни за что не послушалась, но ТАКОГО взгляда я у него еще не видела.
Агент 013, проскочив у меня между ног, когда я попыталась его поймать, с разбегу сделал выпад рапирой. Командор отбил удар, но агент 013 продолжал подпрыгивать и нападать:
- – Я любил
- Офелию, и сорок тысяч братьев
- И вся любовь их – не чета моей.
- Скажи, на что ты в честь ее способен?
- – На все, пока дышу, и даже больше!
- – Ах, Алекс…
- – На этот раз, Лаэрт, без баловства.
- Я попрошу вас нападать, как надо!
- Боюсь, вы лишь играли до сих пор.
– Вы думаете? Ладно! Повезло же тебе с текстом, у меня одни короткие реплики. Но зато драться легче.
Так они это реп-пе-петируют! Фу-у-у… А меня напугали, изверги!
Оказывается, кот забегал к нам сообщить, что он утвердил исполнительницу на последнее вакантное место в спектакле – на роль королевы. Было решено, что ее сыграет троллеподобная секретарша. За нее попросил шеф, с шиком прикатив из оранжереи на кресле-каталке. Не то чтобы у него отнялись ноги, чувствовал он себя, судя по всему, прекрасно, но секретарша считала, что ему еще долго восстанавливаться после «отравления» беленой, сама притащила для него из больницы каталку и возила его по всей Базе. Шеф, как ни странно, не сопротивлялся и даже очевидно наслаждался такой чрезмерной заботой о себе. Наверно, потому что все мужчины в глубине души дети и мечтают, чтобы с ними обращались соответственно…
В целом они с секретаршей нашли любовь друг в друге и проживали совместно в гномьем квартале, среди соплеменников шефа. Оказывается, он там давно освоил домик, чтобы поселиться на пенсии и жить, коротая деньки, выращивая призовую капусту к ежегодному осеннему чемпионату. Ну и конечно, Пушок, несмотря на то что сильно изменился в последнее время, на глазах черствея из-за потери души, не смог отказать старому другу, тем паче притворяющемуся больным…
Секретарша и гном поведали нам о своем счастье.
79 
