Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
82 
– Кто здесь? – чуть слышно вопросил он, испуганно косясь в зал.
– Нет, сам ты кто, сначала отвечай, – просипел его товарищ.
– Что он сказал? – донеслось из зала, по голосу один из биороботов.
– Эй, погромче вы! Мы не пантомиму пришли смотреть! – подхватил другой, кажется, один из механиков с космодрома.
Ну все, мы пропали, это провал…
– Да здравствует король! – вдруг чуть более окрепшим голосом заявил второй гном.
– Бернардо?
– Он!
Их голоса уже не дрожали, а звучали громко и уверенно, все актеры, затаившиеся за сценой, облегченно перевели дух и вернулись к своим делам. Рудик продолжил разминать шею и таз, чтобы убрать любое психологическое зажатие и снять напряжение. Дьявол хлестал спиртное из фляжки с монограммой «Д.» и рожками на верхушке буквы, даже он волнуется. Может, чувствует, что короткому царствованию его скоро конец?
Мой муж в роли Лаэрта был просто великолепен, я не уставала любоваться на него и восхищаться его игрой – какая у него дикция, какая непосредственность в игре, как будто Лоуренс Оливье[29] наших дней. Хотя сама я жутко мандражировала, боясь забыть свои слова. Хоть у нас и был суфлер – бородатая гномиха по имени Жанна, но она так бубнила себе в бороду, что ни словечка было не разобрать. Чисто моральная поддержка, не более…
Наконец подошло время приехавших в Эльсинор странствующих актеров. Игравшие их хоббиты во главе с Боббером, одетые в яркие сорочки с гофрированными воротничками и штаны с буфами, из-под которых съезжали гармошкой с их худеньких детских ножек шерстяные чулки, старательно раскланялись и продекламировали пролог:
- Пред нашим представленьем
- Мы просим со смиреньем
- Нас выслушать с терпеньем.
– Что это, пролог или надпись для колечка? – фыркнул кот-Гамлет.
– Действительно коротковато, милорд, – как положено Офелии, тонко поддакнула я.
– Как женская любовь, – изрек он, отвернувшись от меня и смерив сидящую в самой почетной ложе Анхесенпу многозначительно-долгим взглядом.
У той мордочка уже не выражала былого оскорбленного самолюбия, а только лишь живейшее внимание и сочувствие происходящему на сцене. А как она смотрела на Профессора, главного героя дня, с самой нежной любовью… Или я никогда не видела любящего взгляда! Кажется, долгожданное свершилось, он растопил ее сердце…
Тень отца Гамлета, Синелицый в белой простыне поднялся из люка под сценой на одолженном на космодроме грузовом подъемнике. В другой сцене он уже летал под потолком на проволоке. Какая ирония, его еще раз повесили, но, паря под софитами, он был доволен, воодушевлен, чувствуя себя в центре внимания всей Базы!
Настало время привести в действие наш план «Ворона в супе» или, как больше нравится коту, «Мышеловка». Идея целиком его. Если сработает, может, еще до окончания спектакля избавимся от дьявола. Лично я просила, чтоб меня в него даже не посвящали – боялась случайно сболтнуть…
Повинуясь знаку командора, я вышла из-за кулисы, внеся и подставив тазик с горячей «водой» под ноги сидевшему на сцене за обеденным столом Клавдию, который якобы смотрел, как бродячие актеры-хоббиты реконструируют в своей постановке кровавые события в замке.
– Мм… Что это ты делаешь?
– Хочу омыть ваши копытца, сир! Но для начала пусть немножко пропарятся.
– Но… этого нет по тексту?!
– Ну-у, могу же я проявить заботу о своем короле. Или вам неприятно? – заигрывающим тоном добавила я.
– Да нет… мм… в принципе, скорее даже… наоборот… просто обо мне никто ник-когда не заботился. – Его голос дрогнул. Мне стало стыдно, но не настолько, чтобы сдаться…
– Ну и молчите… наслаждайтесь! Это специальная соляная ванночка для ног из нескольких видов соли – поваренной, морской, английской, бертолетовой, железобетонной… – Я продолжала нести полную чушь. Зрители недоуменно переглядывались, но пока молчали… Думают, это новаторский взгляд на Шекспира? Нет, это заговор! – Еще здесь травы, смягчающие ороговевшие слои копыт, череда, подорожник, мята, перец чили. Заодно и ноги погреете, небось холодно у нас, соскучились по аду?
– Что за намеки, Офелия? – на мгновение нервно напрягся он.
– Никаких намеков, от души!
– Это, конечно, мило, но подозрительно. С чего такая забота, ты же меня ненавидела все это время. Или это не просто так, но…
– Магия театра, сейчас мы в одной команде. Но и, чего зря греха таить, придется ведь какое-то время под вашим началом работать, – изрекла я первое пришедшее в голову объяснение, потому что сама не нашла, как убедительней соврать, все было шито белыми нитками. В зале началось неуверенное бухтение, но это уже неважно…
82 
