39 
– Добрый день, господин тайный агент, – любезно поприветствовала я, дождавшись, когда он подойдет ближе. На самом деле от Меризо я хотела узнать только одно: как он преодолел заслон в виде каторжника? Откупившись? Или, может, имеется другой способ? Поскольку срочных дел у меня не было, я решила во что бы то ни стало утолить свое любопытство, касающееся данного вопроса.
– Не имею чести быть знакомым, мадемуазель, – пробормотал Замочная Скважина и попытался ретироваться. Не тут-то было! Я успела схватить господина Меризо за полу камзола, прежде чем ему удалось юркнуть в самую густую часть пшеничного поля. Он упирался, я тянула, Меризо пришлось сдаться.
– Послушайте, я всего лишь хотела спросить, как это вы так быстро миновали того типа, что стоит у моста и говорит, будто он является представителем таможенных служб, – выдала я на одном дыхании. Сотрудник тайной канцелярии оставил наконец все попытки сбежать и с обреченным видом уставился на меня.
– А вы как? – спросил он, переминаясь с ноги на ногу от очевидного смущения.
– Как все, дала ему на лапу – ничего другого не оставалось, – охотно поделилась я.
– А меня он просто так пропустил, как это ни странно звучит, – краснея, признался Замочная Скважина. – Окинул жалостливым взглядом, просто возмутительно, и сказал: «Проходи, вижу, что с тебя шиш возьмешь».
Что имел в виду каторжанин, и так было понятно. Стоило взглянуть на не просто непритязательный, а довольно потрепанный вид Меризо, как на глазах от жалости выступали слезы. Черный бархатный камзол был настолько засален и весь в таких огромных проплешинах – ну просто стиль а-ля клошар, если бы не претензии на былую изысканность. «Наверное, это оттого, что полицейским чиновникам мало платят», – подумала я и отчего-то начала испытывать нечто похожее на симпатию к этому таинственному человеку.
– Что вы думаете насчет этого Волка? – Мне показалось разумным завязать светскую беседу.
Подобно Меризо заложив руки за спину, я шла с ним рядом и заглядывала ему в лицо. Беднягу это очень мучило, он не мог смотреть прямо в глаза собеседнику. Живо подметив эту его слабость, я решила поразвлечься и не сводила с него влюбленного взгляда. Меризо отворачивался, вжимал голову в плечи, пытался забежать вперед, но это было бесполезно. Он и краснел, и бледнел, и страшно потел, постоянно вытирая большие красные руки об полы камзола. А на деле оказался добродушным малым, врожденная застенчивость даже добавляла ему долю привлекательности, пусть небольшую, но все же.
– По правде говоря, мадемуазель, у меня есть сильное подозрение, что этот местный Волк совершеннейше политически неблагонадежный субъект. Боюсь, скорее всего он тайный лазутчик Австрии. – Последние слова были произнесены шепотом, так что мне пришлось сильно напрячь слух.
– Да что вы говорите?! – расширила я глаза. – Какая интересная догадка…
Тронутый поддержкой, Меризо, несмотря на свой статус, обязывающий самому молчать в тряпочку и больше слушать других, совсем разоткровенничался и попытался выдать мне все секреты, известные французской тайной полиции. Нет, в самом деле, все секреты, касающиеся внешней и внутренней политики страны, включая тайны дипломатии и неизвестные широкой общественности сведения о последствиях семилетней войны с Австрией. Мне надо было зажать уши, но любопытство пересилило добрые намерения, и я их еще больше навострила. Вот что случается с тайными агентами королевского сыска, лишенными на протяжении многих лет нормального человеческого общения. Бедняге хватило малейшего проявления внимания со стороны «деревенской» девушки, чтобы позабыть об издержках своей профессии, как то: что нужно держать язык за зубами и не раскрывать служебные тайны кому попало, кроме непосредственного начальства. Странно, но почему-то все мужчины при первом знакомстве со мной начинают изливать душу, будто я по меньшей мере приходский священник. Под конец своей исповеди Меризо немножко сник, похоже сообразив, что сболтнул лишнее и теперь за мной нужен глаз да глаз, и с надеждой сказал:
– Сегодня вечером праздник в вашей деревне, поэтому я попросил бы, если вы будете так любезны, разрешения быть сегодня вашим спутником.
Он потер руки и уставился на меня умоляющими глазами.
«Ах ты, иезуит коварный…» – добродушно подумала я и, с самой широкой улыбкой глядя на тайного агента, произнесла:
– О чем речь! С сегодняшнего утра, уже несколько часов я удостоилась чести, и вы являетесь даже моей тенью, а не просто спутником. Так что тут и разговора быть не может, даже если бы я сказала вам «нет», то от этого ничего бы не изменилось, скорее всего вы бы все равно следовали за мной.
39 
