Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
124 
– Прекратите стрельбу! Здесь женщины и… нет детей. Ольга Марковна, скажите ему, пожалуйста, что вам не причиняют вреда, пусть уберет свое дурацкое ружье.
– Как это не причиняют? – стервозно вопросила графиня, подбегая к мужу. – А кто собирается поить меня всякой дрянью?
– Но… это же в лечебных целях.
– Сережка, не оправдывайся. Вот он, значит, каков, мерзавец, топтавший копытами маленького беззащитного медвежонка. Сейчас, сейчас… Одно маленькое заклинание, и я превращу его в мусорное ведро.
– Какое хамство! – вновь возвысила голос барыня. – Мало того, что чужого мужа даже на время не дают, так еще и собственного угрожают переделать!
– Не волнуйся, Оленька, – дрожа как осиновый лист, начал трясти ружьем отставной военный. – Я сейчас… я сам их всех… по-позастреляю! Беги сюда, золотце мое!
Графиня с супругом дружно отступили к открытой двери, держа нас под прицелом. Мы не рвались их преследовать. Когда хозяева скрылись и засовы лязгнули, на балконе появились две улыбающиеся физиономии.
– А вот и мы! Между прочим, раздобыли все, что нужно. Рвотного, правда, не нашлось, но зато касторового масла – целая бутыль! Серега, не томи, где жертва?
– Графиня? Только что ушла с мужем.
– Как это? Зачем ты ее отпустил? Кого же я теперь касторкой поить буду, Цилю, что ли?
– Ну уж нет! Увольте, – отодвинулся белый ангел. – В самом деле, Сергей Александрович, что здесь произошло?
– Заявился граф с берданкой, затеял стрельбу, Ольга Марковна увидела в нем героя-спасителя, и они полюбовно отступили в спальню.
– И вы их не задерживали?
– Очень надо… выстрелит с перепугу – еще попадет в кого…
Мои рассуждения прервал страшный нечеловеческий крик в глубине дома.
– Она опять превратилась в упыриху! – первой догадалась Наташа. – Надо ломать дверь! Дядя Миша!
Здоровенный медведь просто рухнул на дверь всем весом, выломав ее с петлями, запорами и косяками. Мы наперегонки бросились внутрь. В гостиной горела свеча, слышался грохот передвигаемой мебели и непрекращающиеся истошные вопли. Моя жена серой молнией мелькнула впереди, на четырех лапах она, естественно, бегала быстрее, я догадался запрыгнуть на спину медведю, а Фармазон с Анцифером неслись над головой, завывая, как фашистские истребители. Мы успели вовремя. Упыриха отчаянно крутилась по комнате, пытаясь сбросить с загривка вцепившуюся волчицу. Наташа рычала, не разжимая зубов, и я на ходу попытался поймать ее за задние лапы. Дядя Миша схватился с Ольгой Марковной врукопашную, они покатились, ломая мебель, так что мы с женой отлетели в сторону. Наташин хвост ткнулся в мой нос, я чихал не переставая. Анцифер суетился рядом, подсовывая платочек, а его братец, усевшись на шкаф, шумно комментировал очередной раунд:
– Итак, графиня кусает медведя за ухо. Ухо волосатое, ей невкусно… выплевывает. Ага, вот теперь медведь завалил нашу дамочку на развалины дивана и начал… начал… О, какой интим! Какие позы! Как он ее обнимает! Бедняжка сопит от боли и выворачивает партнеру челюсть. Ап! Она его скинула броском через голову с упором ноги в живот. Откуда такая сила? Неисповедимы тайны женского организма… Бросок, захват, подсечка! Браво, медведь! Он снова на высоте, проводит болевой прием и заламывает графине ногу за спину. Все! Она подавлена и смята… Два хлопка о ковер – просьба о прекращении поединка. Гонг! Победителем турнира объявляется медведь, дядя Миша. Цветы и аплодисменты мохнатому чемпиону!
– Фарма… чхи! зон, пожа…жа… апчхи! луйста, прекратите болтать. Лучше а-а-апчхи!!! дайте же ей слабительное, в конце концов.
– С превеликим удовольствием! Пусть мишка еще ее помучает, я как раз успею воспользоваться.
По счастливому стечению обстоятельств Ольга Марковна как раз открыла рот, матеря нас всех за то, что мешаем ей кушать, и ловкий черт махом вылил полбутылки касторового масла. Барыня поперхнулась, но дядя Миша, по душевной доброте, закрыл ей лапой рот, «чтобы не выражалась», волей-неволей пришлось глотать. Оставшуюся часть Фармазон умудрился вбухать в несчастную, когда та пыталась укусить медвежью лапу и вдохнуть свежего воздуха. Он бы и бутылку ей скормил, если бы попросили…
– Любимый, нам снова придется поколдовать. До рассвета не больше часа, если он застанет ее в образе упырихи с серебряной ложкой в желудке, она умрет.
– Фармазон уже угостил барыню касторкой.
– О, это лекарство быстродействующее. Надо поторопиться, есть шанс полностью избавить женщину от такого черного проклятья. Обними меня, нам надо рискнуть еще раз…
124 
