39 
— Меня одурманили злые силы,— выпалил Бочек.— Волки лишены дара речи, а с оборотнями настоящий христианин не разговаривает...
— Оборотни! — передразнил хищник, скривив губы в почти человеческой ухмылке.— Глупец! Не все грибы — мухоморы,— прогудел он и снова схватил половину овцы, отложенную в сугроб. Волк гордо нёс свою голову, несмотря на тяжесть богатой добычи, и в несколько больших лёгких прыжков скрылся за деревьями в скалах.
Бочек ослабил тетиву арбалета и последовал за зверем, словно тот сглазил его. Бочек знал, что ведёт себя безрассудно, и, возможно, его поступок недостоин христианина, но... Что об этом!
Даже если бы юноша не придерживался волчьего следа, он и так бы достиг цели своего путешествия. Дым от костра и запах печёного мяса, поднимающийся из расщелины, не давали сбиться с пути.
Узкий вход был похож на щель между двумя сомкнутыми ладонями. Оттуда пробивался тёплый жёлтый свет. Когда паж проскользнул внутрь, то оказался в просторной комнате, разделённой надвое занавеской. Стены были отделаны деревом и мехом, а пол выстилала сухая трава и хвоя. Перед грубым ясеневым столом и колодами, которые заменяли стулья, Бочек увидел девушку в простом наряде деревенских жителей, а возле неё трёх больших волков.
Выкрикнув боевой клич рода, Бочек замахнулся охотничьим ножом на хищников. Но звери не пошевелились, пристально глядя на юношу светлыми глазами.
— Не навреди моей семье! — воскликнула девушка тоном, больше подходящим дочери короля!
Бочек опустил оружие, не вложив, однако, его в ножны. В это время стая обнюхивала его холодными мордами.
— Не боюсь ни хищников, ни воинов,— воскликнул он, оправдываясь.— Я хотел тебя защитить... Но ты, я вижу, волшебница, и помощь человека тебе ни к чему...
Девушка подняла к нему нежное лицо, и веер русых волос заблестел в свете факела.
— Он помог беззащитному созданию, как бравый рыцарь. Наша покровительница уважает намерение, а не действие. Он завоевал её расположение,— обратилась к волкам девушка. О, этот голос... Так поёт ветер в кронах цветущих яблонь...
Красавица очаровала Бочека, он смешался и даже не заметил, как в комнате вместо волков появились люди: молодой человек, седовласая женщина и высокий, широкоплечий старик. Он-то и начал рассказ:
— Когда-то я был сильным, владел городищем на Хлуме и землёй, которая издавна закреплена за ним. Воспитывал своих детей, воевал да посмеивался над своими врагами,— говорил седой мужчина.— Но нет такого доблестного воина, который хотя бы раз в жизни не оказался в окружении противника, превосходящего по силам его самого. Мы отступали в густом тумане и нашли убежище среди камней. Жили, как лютые звери, пока не превратились в волков. За эти годы, проведённые в скалах, городище погибло в огне, другие воины взяли принадлежащую мне собственность, а твой дед Мстидруг построил новую крепость... Скалистое ложе слишком твёрдое для моей Пршедславы,— старик внезапно заговорил о дочери,— возьми её с собой! Она из хорошего рода...
Бочек чувствовал, что красивая девушка не спускает с него глаз, а у самого сердце билось, как крылья охотничьего сокола.
— Замок на Хлуме заполучил дядя Маркварт,— с грустью возразил паж.-— Наш правитель и господин Вацлав забрал у моего отца его земли за то, что он с оружием в руках воевал на стороне королевича Пршемысла, когда тот восстал против трона и посягнул на корону Чеха... Имрам умер в королевском плену. Теперь мне дозволено бывать за оградой замка только по высочайшему разрешению Маркварта. Я никогда не получу рыцарские шпоры, и никогда у меня не будет своей земли. Не знаю, куда бы я мог пригласить Пршедславу.
Русая красавица подняла руку, нежную, как водяная лилия,— на маленьком пальчике сверкал перстень с рубином, похожим на каплю крови.
— Твой дядя Маркварт по своей воле обменяет моё наследство на часть земли,— провозгласила она.— Это будет наследство не волчьей невесты, а дочери рыцаря, который воевал за Крест и славу святого Иерусалима.
— Если бы я никуда не уходил! — вздохнул седой мужчина. Его жена и сын напоминали две печальные немые тени с морщинками вокруг губ.— Это я допустил, я позволил прорастать чужой вражде и сам принёс с Божьей земли семя проклятия.
Старуха молча взяла половину овцы и скрылась за занавеской для приготовления еды для гостя и будущего зятя. А будущий шурин вышел из пещеры в образе человека, чтобы позаботиться о коне Бочека. У пажа в тот момент пронеслась мысль, что он приведёт домой супругу, окутанную чарами и проклятиями. Он уже явственно слышал враждебные упрёки Маркварта и насмешки своих двоюродных братьев. Но, решив, что судьбу пасынка, пребывающего в немилости у ленивого господина и своих родственников, уже вряд ли что-то может изменить в худшую сторону, он поцеловал прелестную Пршедславу в щёку.
39 
