Особенно,... 
30 
— Через тринадцать минут мы пойдём за вами. Постарайтесь уйти подальше и сделать вашу неминуемую смерть яркой и запоминающейся. Для моих братьев нет интереса в охоте на трусливую дичь…
— Не боись, — обернулся казак. — Обеспечим в лучшем виде, скучать не придётся, обломаем по полной программе!
— Что обломаете? — не оценил юмора Вершитель. Иван ответил «что». Сдержанно, без лишних физиологических подробностей, но эльфам понравилось. Чувствовалось, что остроухие ценят мужество соперника, хотя надеяться на их милосердие было бы слишком наивно…
— Эхма, рвём с места на третьей скорости?!
Миллавеллор согласно кивнул, и связанная парочка взяла резвый старт. Вершитель дождался, пока они скроются за ближайшим поворотом, и только после этого начал неторопливый отсчёт.
Наши бежали хорошо, слаженно. Первые метров сто, потом курящий эльф начал задыхаться. Тащить его на себе было и тяжело, и неудобно, и обидно, в конце концов, к тому же остроухий вновь впал в велеречивость:
— Довольно! Честь благородного мужчины не в возможности мужчиной родиться, а в праве мужчиной умереть… Как-то великий Йекибоши шёл по улице, и один из учеников спросил его: «Наставник, что есть истина?» Йекибоши знал, что выразить это словами — значит солгать, а промолчать, зная, — солгать вдвойне. Поэтому он просто треснул ученика палкой промеж глаз, тот упал навзничь и… прозрел! Давайте умрём, Ваня, давайте умрём вместе, здесь и сейчас, давайте умрём и…
Вместо ответа казак развернулся и с размаху врезал кулаком свободной руки эльфу в лоб! Тусклые глаза Миллавеллора разбежались в разные стороны, как шарикоподшипники…
— Ишь ты, да этот Йекибоши был неглупым дядькой, — искренне восхитился полученным результатом молодой человек.
— За что?! — с трудом пропищал эльф.
— А не фиг было склонять меня к товарищескому суициду! Мне такие вещи православной религией запрещены строжайше. Двигаем вон туда и будем драться!
— Куда? Зачем?! Это же будет больно!!! — Несмотря на все вопли протеста, бедолага всё же послушно запрыгал след в след за решительным россиянином, влево от основной трассы, на маленькую, узкую тропиночку в перелеске. Они и вдвоём там протискивались с трудом, зато взять их в кольцо теперь не было никакой возможности.
Однако, с другой стороны, уйти от погони всё равно бы не удалось, невдалеке раздался охотничий вой эльфов. Миллавеллор вновь плюхнулся тощим задом на тропу, закрыл глаза и начал жалостливо стенать о том, что оружия нет, враги на подходе, жизнь коротка, окурок отняли, казак Кочуев придурочный, великий учитель Чуенши, похоже, вообще молол языком всякую чушь, а он сдавал по нему диссертацию…
Правильно настроенный разум подъесаула вычленил из всего этого главное — оружия действительно нет. Значит, избавиться от нудного эльфа можно только одним способом — перегрызя связывающие их верёвки. Но это долго… может быть, проще, по примеру попавших в капкан волков, просто откусить эту руку?! Нет, не себе, естественно, а Миллавеллору… Мысль показалась настолько интересной, что Иван даже облизнулся, но потом замотал головой:
— Значит, так, дядя, будем драться подсобными средствами! То есть чем бог послал… Вот, например, это деревце… и как раз напротив второе, такое же, — какая удача!
Пожилой эльф понял, что его молодой друг окончательно растерял способность мыслить адекватно или попросту говоря — сбрендил. Согласитесь, на это многое указывало.
Но, глянув в добрые глаза подъесаула, второй плюхи дожидаться не стал и честно пополз по тонкому стволу какой-то рябинки вверх. Карабкаться одной рукой было трудно, деревце гнулось, а в результате оба умника свисли, плечом к плечу, каждый на своём дереве, над узкой тропиночкой, держась за самые толстые ветви.
— Я могу надеяться, что у нас есть какой-то вразумительно-действенный план, способный повергнуть в прах ораву моих соплеменников, которые явно намерены воплотить в отношении нас свои самые грязные помыслы? А у них богатая фантазия…
— Я думал, что об эльфах можно говорить только хорошее, — усмехнулся в усы молодой человек. — Пятимся назад!
— Не можно, а нужно, если хочешь жить, — сипло поправил седой эльф, но приказ выполнил. Гибкие стволы деревцев выгнулись едва ли не до земли, они трещали из последних сил, ещё чуть-чуть, и…
— Ещё чуть-чуть, и… Я же скользю!!!
На лесной тропинке показался первый сияющий охотник. В его глазах горел азарт погони, руки сжимали узкий меч, длинные локоны развевались на ходу, весь такой героический — не влюбиться просто невозможно! Остальные задержались ненадолго, фактически они гуськом дышали в затылок впереди идущему. Каждый горел желанием и нёс с собой что-нибудь острое. Именно это «что-нибудь» и оказалось лишним…
30 
