Эка невидаль! Видимо, она сама же и сняла завесу с этой тайны на вечеринке в ресторане «Доден Буффан», где в честь выхода очередного труда сей ученой дамы вино лилось рекой. Разумеется, мы всегда гордились тем, что такая знаменитость проживает в нашем округе, но не лучше ли было бы госпоже Форестье тратить государственные денежки на благо дорогих ее сердцу рыб, вместо того чтобы гоняться за злобным придурком, маньяком с нарушенной психикой, ведь инфантильность и неосмотрительность нашей прославленной дамы может привлечь его внимание к нашему кварталу, где круги до сих пор ни разу не появлялись.
Существуют рыбы, одно прикосновение к которым смертельно опасно. Госпожа Форестье об этом прекрасно знает, и не нам ее чему-либо учить в этой области. Но известно ли ей, как опасны бывают рыбы, живущие в городах? Не рискует ли она, хвастаясь своими подвигами, взбаламутить тихую воду? К чему эта охота на добычу, которую она, поймав в сети, стремится притащить в самый центр нашего квартала, к чему эта игра, вызывающая законное недовольство нашего населения?
- Из этого можно сделать вывод, - произнес Данглар, кладя газету на стол, - что лицо, звонившее вам, узнало об убийстве вчера или сегодня утром и не замедлило войти с вами в контакт. Это человек, не любящий откладывать дела в долгий ящик и, как бы точнее выразиться, не питающий нежных чувств к госпоже Форестье.
- А дальше? - спросил Адамберг, все так же сидевший боком и нервно сжимавший челюсти.
- Дальше: это означает, что благодаря статье прорва народу могла давным-давно узнать, что у госпожи Форестье есть маленькие секреты. И, в свою очередь, захотеть к ним приобщиться.
- Ну и зачем им это?
- В лучшем случае - чтобы накропать статейку в газету. В худшем - чтобы отделаться от тещи, подложить ее в крут и повесить это дело на новоявленного парижского маньяка. Должно быть, эта мысль уже посетила головы не одного десятка заурядных и закомплексованых людей, слишком трусливых, чтобы брать на себя риск убить в открытую. Представляется такой чудесный случай, к тому же можно узнать некоторые привычки человека, рисующего синие круги. После очередного стаканчика вина Матильда Форестье проинформировала всех желающих самым подробным образом.
- А дальше?
- Дальше можно, например, задуматься, по какой счастливой случайности господин Шарль Рейе поселился у Матильды за несколько дней до убийства.
В этом был весь Данглар. Он, нимало не смущаясь, мог ворчливым голосом произнести нечто подобное прямо в присутствии того, кого хотел обвинить. Адамберг знал, что сам не был способен на такую прямолинейность, и находил весьма ценным свойство Данглара не бояться оскорбить человека. Сам-то Адамберг боялся, оттого порой и говорил что угодно, только не то, что думал. Будучи полицейским, он получал таким способом неожиданные результаты, и не всегда те, что были нужны в данный момент.
После выпада Данглара в кабинете воцарилось долгое молчание. Инспектор сидел, по-прежнему прижимая палец ко лбу.
Хотя Шарль и ожидал какого-нибудь подвоха, он все же не совладал с собой и вздрогнул. Во тьме слепоты он представил себе, как полицейские пристально глядят на него.
- Превосходно,- произнес Шарль, помолчав еще минуту. - Я снимаю квартиру у Матильды Форестье пять дней. Теперь вы знаете ровно столько, сколько я. У меня нет желания ни отвечать вам, ни защищаться. Я совершенно не в состоянии разобраться в этом вашем грязном деле.
- Я тоже, - заявил Адамберг.
Данглару стало не по себе. Он предпочел бы, чтобы Адамберг не признавался в своей неосведомленности в присутствии Шарля Рейе. Комиссар опять начал что-то чертить карандашом, держа листок на коленке. Данглару не нравилось, что Адамберг словно в тумане, что он остается вялым и рассеянным и не пытается даже задавать вопросы, чтобы хоть как-то собраться.
- И все же скажите,- не успокаивался Данглар, - почему вы решили поселиться именно у нее?
- Черт побери! - рассердился Шарль. - Потому что Матильда сама разыскала меня в гостинице и предложила жить в ее квартире!
- Но ведь именно вы подсели к ней в кафе, разве не так? И именно вы рассказали ей, - интересно, зачем? - что ищете квартиру.
- Если бы вы были слепым, вы бы знали, что не в моих силах опознать кого-то на террасе кафе.
- Почему-то мне кажется, что вы способны на многое из того, что должно быть не в ваших силах.