105 
Она была взвинчена до предела, когда появилась у ворот гасиенды, ее старого дома. А теперь дома Хэнка. Мануэль и его сын сопровождали ее в течение почти семидневного путешествия. Когда их встретил Лоренсо, они были потные и грязные. Его теплое приветствие не успокоило ее. Он не спросил, зачем они приехали, только усмехнулся, увидев тюки, притороченные к седлам. По его виду можно было заключить, что он ничего не имел против приезда Саманты.
Хэнк в гостиной занимался бухгалтерией, когда Лоренсо ввел Саманту туда. Она нервно ждала, каким взглядом он посмотрит на нее. Нервозность усугублялась тем, что Саманта понимала, что после путешествия выглядит не самым лучшим образом. Ее зеленая шелковая рубашка была измята, а юбка и куртка из черной кожи приобрели коричневый цвет от грязи и пыли. Из-под широкополой шляпы выбивались пряди волос. Саманта подумала о своей свадебной одежде, которую она захватила с собой, и покраснела. Хэнк должен увидеть шелковые блузку и юбку, чтобы понять цель ее приезда.
Слова Лоренсо заставили ее затрепетать.
— Посмотри, amigo, кто посетил ранчо. Хэнк посмотрел и потерял дар речи. Он медленно поднялся, неотрывно глядя на Саманту. Лоренсо ухмыльнулся.
— Думаю, мне следует уйти. Только не поубивайте друг друга, ладно?
Молчание, наступившее после ухода Лоренсо, было непереносимым.
Она посмотрела по сторонам.
— Эта комната, — сказала она хрипло, — едва ли похожа на ту, какой была раньше.
— Другая мебель изменила ее. Саманта не смогла по голосу понять его настроение.
— Скорее всего, — торопливо согласилась она. — Наверное, весь дом изменился.
— Не хочешь осмотреть его?
— Нет. Может быть, позже. — Почему они говорят об этих пустяках, спросила она себя.
— Саманта, зачем ты приехала сюда? — неожиданно выпалил он.
Наконец-то у нее появилась возможность объясниться, но она не могла заставить себя произнести заранее заготовленные слова. Видя перед собой живого, а не воображаемого Хэнка, Саманта мучительно боролась с собой.
— Я случайно оказалась в этой местности, — быстро ответила она, в душе обругав себя за глупое объяснение.
— Решила навестить Рамона?
В его вопросе слышался гнев, и она напряглась.
— Я не была у Рамона, — резко ответила она. — И, к твоему сведению, я не нуждаюсь в объяснении цели приезда. Или ты забыл, что я твоя жена? Если бы я решила жить здесь, ты ничего бы не смог сделать.
— Ты смеешься надо мной! Изумление Хэнка привело ее в ярость.
— Да, я думаю, что останусь здесь. Хотела бы я видеть, как ты мне помешаешь!
Хэнк в замешательстве посмотрел на Саманту, затем покачал головой.
— Я не понимаю тебя. Сэм. Ты напомнила, что ты моя жена, но если мне не изменяет память, при нашей последней встрече ты отрицала это.
— Тогда меня устраивала такая позиция.
— Неужели? А теперь тебя устраивает другая? Ты используешь свое семейное положение, чтобы вломиться в мой дом.
— В наш дом.
Хэнк вышел из-за стола и встал перед ней.
— О, наш дом. Ты же говорила, что мы не сможем жить под одной крышей. Помнишь, ты так говорила? Собираешься выгнать меня?
Саманта не могла винить его за то, что он пришел в ярость. Все пошло наперекосяк.
— Нет, я…
— И что ты? — Глаза Хэнка потемнели от гнева. — Думаешь, мы сможем жить здесь вместе? Может быть, тебя и устроит постоянная война, а меня — нет.
— Мне она нравится не больше твоего! — выкрикнула Саманта.
— Тогда зачем ты приехала? Почему не развелась со мной? Почему не положила конец моим надеждам?
— Потому, что я люблю тебя, черт тебя возьми! Хэнк был ошеломлен, но быстро пришел в себя и рассмеялся.
— Ах, Самина, как я долго ждал этих слов. Он шагнул к ней, но она отступила назад.
— Не прикасайся ко мне, Хэнк. Он не обратил внимание на предупреждение и подошел совсем близко к ней.
— Нет, Хэнк. Вначале надо решить кое-какие проблемы.
— Очень хорошо. — И он отступил, улыбаясь от счастья.
Саманта собралась с силами. Она обязана сказать ему необходимые слова.
— Ты хочешь, чтобы мы попытались начать нашу семейную жизнь?
— Как ты могла сомневаться?
— Что же, значит, у нас будет такая возможность. Но, предупреждаю тебя, Хэнк, я не потерплю неверности.
— Так же, как и я.
Она кивнула, потом шагнула вперед, готовая сказать самые трудные слова, боясь ответа на них.
— Я не хочу, чтобы ты притворялся, что любишь меня. Я буду жить с тобой… но не хочу притворства.
105 
