Особенно,... 
64 
— Только не Паука. Если полицейские зашевелятся, ей будет хуже. И найти ее будет еще труднее. — Он опять задумался. — Ты говорила кому-нибудь о Линетт?
— Кроме тебя, никому.
— И не говори. Ни слова. Даже своему приятелю Дэниелу. Иначе об этом узнает Паук.
Джорджия кивнула.
— Хорошо. Потому что единственная надежда вызволить твою маму — это действовать предельно осторожно. Задам-ка я пару вопросов в нужных местах. Постараюсь разузнать, где они держат ее.
— Это как?
Ли снова проверил, не много ли пепла на сигаре:
— У меня есть кое-какие способы и средства.
Вся мокрая от пота, Джорджия поерзала в кресле, чувствуя, что прилипла к нему. Она не могла понять, почему он собирается помогать ее матери, и прямо спросила его об этом:
— Ты правда собираешься помочь?
— Да, собираюсь.
Куря сигару, Ли рассказал, что родился в городе Фулин на Янцзы — шумном, грязном, перенаселенном, улицы которого круто поднимались над рекой, как лестницы, поэтому у жителей мускулы на ногах были толстыми и крепкими, вроде веревок.
Когда Ли исполнилось восемь лет, Усатая Цзян, его бабушка и даоистская предсказательница, с которой он жил в одной комнате на почти самой нижней лестнице Фулина, сказала ему, что если спасешь жизнь человеку, то до конца дней несешь за него ответственность. Он спросил почему, и в ответ она, вздохнув, закатила слезящиеся глаза:
— Ох-ох-ох! Маленький ты еще и мало знаешь! Это же совсем просто, и даже такой неуч, как ты, должен понимать. Когда спасаешь человека, меняешь его судьбу. А уж если ты помешал судьбе, то и ответственность ложится на тебя.
Он начал было возражать, приводя в пример спасателей, пожарников, врачей, но она стояла на своем. Мол, они выполняют свою работу и правильно, что им не надо отвечать за всех спасенных.
— Если идешь по берегу реки и видишь тонущего человека, подумай дважды, прежде чем прыгать в воду, — так говорила Усатая Цзян. — Ведь можно изменить не только судьбу несчастного, но и свою тоже.
Ли умолк.
— Но ты не несешь ответственности за мою мать, — сказала Джорджия.
Он посмотрел на нее, словно начальник на нерадивую подчиненную. И, не теряя терпения, произнес:
— Если бы я не спас тебя, она не была бы сейчас там, где она находится. — Он постучал пальцем по сигаре, сбрасывая пепел. — Считай меня своим личным ястребом, который все отлично видит перед собой и сбоку и может предупредить тебя об опасности, а если необходимо, то и подраться и даже убить, защищая тебя.
Джорджия не была уверена, что речи Ли внесли покой в ее душу, и промолчала.
— Какой срок?
— Воскресенье. Потом они, — Джорджия запнулась, — убьют ее.
Ли кивнул:
— В нашем распоряжении пять дней. Что ж, должно хватить.
Глядя, как он сжал губами сигару, Джорджия ощутила что-то вроде внутренней дрожи, и, как ни странно, ей очень захотелось прикоснуться к Ли. Наверное, от его поддержки ей стало легче, да и благодарность тоже сыграла свою роль. Теперь у Джорджии был союзник, который знал об опасности, грозившей ее матери, и она была благодарна ему, потому что он собирался ее освободить.
— У тебя есть мобильник?
— Да.
— Давай номер.
Джорджия смотрела, как он без тени улыбки вносит номер в память своего телефона, крепко сжимая в губах сигару.
— Буду звонить каждый день. Посмотрим, как будут складываться дела.
— А мне можно записать номер твоего телефона?
— Не стоит. — Он убрал телефон в задний карман. — Ты нашла брата Сьюзи? Ван Минцзюня? Знаешь, где он?
— Не совсем, — помрачнев, ответила Джорджия. — Откуда тебе известно, что он Ван?
— Ван Миншу. Ван Минцзюнь.
И он объяснил Джорджии, чем китайские имена отличаются от европейских. Например, если на китайский лад, то он будет Денхэм Фон Ли, а она — Пэриш Дэвис Джорджия. То есть фамилия, имя отца и собственное имя.
— Зачем тебе Дж… — Она едва не проговорилась. — Зачем тебе Минцзюнь?
— Мне необходимо с ним поговорить.
— О чем?
Ли пожал плечами:
— О том о сем. Ты виделась с Картером?
У нее едва не остановилось сердце:
— Виделась… Вчера.
— Он узнал, кто подстроил аварию?
Ли произнес это так, словно у него не было ни малейшего сомнения в предумышленном преступлении. У него не было сомнений и тогда, когда она делилась с ним устрицами. Джорджия помедлила с ответом:
64 
