8 
– Людвиг, – позвала она, стуча в дверь. – Хочу тебя побеспокоить, у меня срочное дело.
Прижав ухо к двери, она слышала, как Немец отодвинул стул и не спеша пошел к двери. Он редко куда-нибудь торопился.
– Людвиг, – повторила она, – это я, старая Марта.
– Ну, конечно, ты, – сказал Людвиг, открывая. – Кому же еще придет в голову вопить в коридоре в два часа ночи? Ты весь дом разбудишь.
– Я шепотом говорила, – оправдывалась Марта, входя в квартиру.
Луи пожал плечами:
– Ты не умеешь говорить шепотом. Я только что чай заварил. Пиво кончилось.
– Ты читал в газете про второе убийство? Что скажешь?
– А что я должен сказать? Паршивая история, что тут говорить. Садись.
– Значит, правда то, что болтают? Ты ушел на покой?
Луи посмотрел на нее, скрестив руки.
– Это и есть твое срочное дело? – спросил он.
– Просто спрашиваю. А что такого?
– Ну да, правда, Марта, – сказал он и сел напротив, скрестив руки и вытянув ноги. – Раньше мне платили, и я работал. Было бы странно продолжать заниматься этим и сейчас.
– Не понимаю, – нахмурилась Марта, – это всегда выглядело странно, а ты заметил это только сейчас, что ли? Ты делаешь свое дело, потому что у тебя это получается.
Луи покачал головой.
– Сейчас, – сказал он, – меня занимает только Бисмарк и коробки для ботинок. Видишь, от меня теперь немного толку.
– Что это за «Б» у тебя на руке?
– Список неотложных дел. Бутылка пива, ботинки, Бисмарк. Ладно, рассказывай, зачем пришла?
– Ну, я же тебе сказала, Людвиг. Из-за убийства. Вернее, из-за двух убийств.
Луи разлил чай и улыбнулся:
– Что, страшно, старушка?
– Да это тут ни при чем, – сказала Марта, пожимая плечами. – Все дело в убийце.
– И что с убийцей? – терпеливо спросил Луи.
– Да ничего. Просто он у меня дома. Спит. Я решила, ты должен знать, не важно, ушел ты на покой или нет.
Марта плеснула молока в чашку и стала размешивать чай. Она была очень напряжена, но старалась выглядеть беззаботной.
Луи замер от удивления, потом глубоко вдохнул и откинулся на спинку кресла. Он не мог решить, верить Марте или нет.
– Марта, – воскликнул он, – какого черта убийца делает в твоей конуре?
– Я же только что сказала, спит он.
Марта подняла чашку и поглядела на Луи. Она смотрела в его зеленые глаза, которые хорошо знала, и читала в них недоверие, тревогу и жгучий интерес.
– Под моим одеялом, – быстро добавила она, – на раскладушке. Я не вру, Людвиг, не буду я у тебя время зря отнимать. И это вовсе не для того, чтобы ты снова впрягся в хомут, не думай. Это твое дело, начинать снова или нет, хотя, по мне, так зря ты все бросил. Он правда сейчас у меня, и я не знаю, что делать. Я кроме тебя никого не знаю, кто бы мог помочь. Хоть и не представляю, чем ты поможешь. Ты все равно мне не веришь.
Луи опустил голову и некоторое время молчал.
– Почему ты называешь его убийцей? – тихо спросил он.
– Потому что это тот парень, о котором написано в газете. Это его видели возле домов тех двух женщин.
– Если так, Марта, почему ты не заявишь в полицию?
– Ты рехнулся? Чтобы его сцапали? Этот парень – Клеман, а он мне как сын.
– Ага… – Луи откинулся назад. – Нечто подобное я и подозревал. Тебя сегодня не поймешь, честное слово. Рассказываешь черт знает как. Будь добра, перескажи так, чтобы можно было разобраться в этой каше из убийцы и одеяла.
– Это, наверное, после разговора с Клеманом у меня башка наизнанку. Все в голове перепуталось, мысли скачут, как блохи.
Марта порылась в огромной красной сумке из искусственной кожи, достала сигарку и старательно раскурила ее, что-то бормоча про себя и щуря глаза от дыма.
– Сейчас, – сказала она, выдохнув клуб дыма. – Лет двадцать назад я работала на Мобер-Мютюалите. Я тебе уже говорила, что вся площадь Мобер была моей единоличной собственностью. Можно сказать, я тогда была на пике своей карьеры.
– Все это я знаю, Марта.
– Не важно, так вот, я была на пике. Вся площадь и начало улицы Монж были моей территорией, ни одна девка и помыслить не могла оттяпать у меня хоть уголок. Я могла отказывать клиентам, как хотела. Прям как королева. Когда было слишком холодно, работала на дому, но в теплые дни выходила на улицу, потому что настоящую клиентуру по телефону не заведешь. Видел бы ты, где я тогда жила…
– Ладно, Марта, не отвлекайся.
– Сейчас, не сбивай меня. Я рассказываю все по порядку. Так вот, улица… Там был один мальчик, совсем малыш, вот такусенький. – Марта поднесла к носу Луи мизинец. – С половины пятого он уже был там, совсем один. Его мерзавец отец жил в доме на углу, и малыш часами ждал, когда о нем вспомнят, откроют ему дверь, когда отец вернется, он работал на бегах. Та еще работенка, скажу тебе.
8 
