chitat 
22 
— Не меня, — согласился Винсент. — Я был бесспорным наследником и к тому времени уже имел гувернера. Им пришлось, однако, вернуть Альберта домой, когда настала пора учиться. Зато теперь они чаще бывали дома и оставались надолго. Оказалось, что им не хватает Альберта. А когда он не был в школе, они забирали его с собой.
— То есть когда наступали каникулы, — уточнила Лариса.
— Да.
Лариссе хотелось плакать при мысли о гордом одиноком мальчике. Он так спокойно говорит о прошлом! Должно быть, оно и в самом деле мало что значит для него. Но, Господи, что ему пришлось пережить в детстве, когда брат купался в родительской любви, а ему не уделялось и малой толики. Он говорил о неполноценности. Как ужасно ощущать себя нелюбимым, нежеланным…
Ларисса опять не сумела сдержать слез, но теперь по крайней мере успела вытереть их, прежде чем он заметил… или притворился, что не заметил Наверное, барон не имел ни малейшего желания утешать ее каждую минуту и вряд ли отнес ее слезы на свой счет. Да и с какой стати, если они едва знают друг друга? В крайнем случае он посчитает, что она опять думает об отце.
Глупая, глупая чувствительность, заставляющая ее поминутно рыдать! Но ей было так жаль лорда Эверетта. Какая несправедливость расти в таком равнодушном холодном окружении!
Если этот самый Альберт жив, должно быть, Винсент и его ненавидит! Недаром сказал, что они были близки совсем недолго. А значит, сейчас у лорда Эверетта никого не осталось. Неужели теперь о нем и позаботиться некому?
— Теперь вы поняли, почему я не праздную Рождество, — докончил он.
Поняла, и даже слишком ясно. Поэтому едва не заплакала снова.
Нет, нужно справиться с этой слабостью… Она должна стать жесткой, несгибаемой и безразличной ко всему.
Совсем как барон. И поскольку сейчас было самое время упомянуть о просьбе Томми, она робко пробормотала:
— Видите ли, мой брат воспитывался в несколько иных… традициях.
— Неужели? — усмехнулся барон, подняв бровь. — Хотите сказать, что намереваетесь праздновать Рождество?
— Разумеется, если все еще будем здесь.
— А для этого необходима елка?
— Именно, — вздохнула Ларисса.
— Так и быть. Нельзя лишать мальчика привычных развлечений.
— Спасибо. Мы поставим ее в этой комнате, если вы не хотите в гостиной.
— Чепуха, вы все прекрасно придумали.
— Нам понадобятся украшения. Они хранились на чердаке…
— Я пошлю за ними.
— Вы очень добры.
— Нет, дорогая Ларисса, — снова расхохотался он, — доброта отнюдь не может считаться свойством моего характера.
Глава 11
Винсент обнаружил исчезновение Лариссы уже после того, как она выскользнула из дома. Но волноваться не было причин: Томми по-прежнему лежал наверху, да и вещи оставались на месте, значит, она непременно вернется. Но Винсент все равно разозлился, поскольку утром собирался осуществить часть плана великого обольщения. Вчера он продвинулся слишком далеко и сегодня собирался пожинать плоды своей победы. Она выказала себя слабой и уязвимой еще в его кабинете. Очевидно, отсутствие отца тревожит ее куда больше, чем предполагал Винсент. Как же ему не утешить скорбящую деву? Ведь утешение может проявляться в самых различных формах…
И вчера он подверг себя нелегкому испытанию: прижимать ее к себе, ощущать жар и трепет упругого тела и отпустить без единого поцелуя! Она словно создана для его объятий. Он не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной.
Ее слезы и печаль были неподдельными: он ни секунды в этом не сомневался. Просто не считал их уместными. Пока. Поэтому они не слишком на него подействовали. Винсент не разделял ее опасений, что отец не вернется. Поэтому время дорого. Жизненно важно совратить ее раньше, чем появится Аскот.
Думай он иначе, вряд ли стоило бы идти вперед. Падение дочери убьет отца. Если же тот мертв, вся тяжесть совершенного греха падет на Лариссу — мысль, от которой он старательно отгораживался. Правда, вряд ли она останется без мужа: такая красавица долго в девушках не проходит.
Какая жалость, что ее отец оказался таким негодяем. Удивительно только, как ему удалось вырастить такую заботливую, искреннюю, чистую дочь. Интересно, а сын такой же, как Ларисса, или все дело в материнском воспитании, которого был лишен мальчик? Винсент узнал из отчета, что жена Аскота умерла вскоре после рождения Томми. Но Лариссе в то время было восемь лет, и девочка уже успела приобрести лучшие качества своего пола, находясь под влиянием родной матери.
22 
