Глава 2

Джеймс Маккиннион ехал медленно. Волокнистый туман все еще стелился по мокрой от росы земле; Джейми здорово вымок, переправляясь через второй рукав реки Эск. Он устал от недосыпа и долгой езды по скверной дороге. К тому же отряду пришлось уклониться больше чем на милю в сторону от прямого пути в поисках неглубокого брода. Решение было принято, это так, но на душе у Джейми было тяжело. Он никак не мог побороть внутреннюю тревогу. Во всей этой истории что-то было не то, но он не мог понять что.

Он ехал один, в то время как весь отряд пробирался в тумане берегом реки. Джейми, его брат и Черный Гоуэн отделились от остальных, чтобы разведать, нет ли где засады. Джейми всегда поступал так, если предполагался набег, а теперь именно набег и был задуман. Он только сам выезжал в разведку — не потому, что хотел показать свою храбрость, хотя в одиночку вполне мог попасть в плен, но потому, что за благополучие своих сородичей ответственность нес он, и никто больше. Он не имел права просить кого-то сделать то, чего не сделал бы сам.

Легкий порыв ветра развеял клубящийся впереди туман и ненадолго приоткрыл лесистый склон. Туман сгустился снова, и видение исчезло. Джейми двинулся в ту сторону: приятно было поглядеть на деревья после тощих болот и поросших вереском холмов.

Никогда еще он не углублялся так далеко на восток в земли Фергюсонов. И никогда не совершал набеги на лоулендеров весной. Осень — вот время для набегов: реки широки, но мелководны, а скот нагулял жиру за летние месяцы на пастбищах, и его в самую пору гнать на базар. Джейми всегда переправлялся через реку прямо напротив Тауэр-Эска, дома Дугалда Фергюсона, но весеннее половодье не дало сегодня такой возможности. Однако задержки в пути оказались недолгими, и Джейми полагал, что от нападавших они отстали не больше чем на час, хоть нигде и не заметили их следов. Что ж, он не даст им времени отпраздновать победу. Хотя… Гнев Джейми боролся со здравым смыслом. Надо ли было немедленно, без дальнейших размышлений, отправляться на юг? Да, конечно, факты налицо — клич, клочок пледа… И убитые взывают к отмщению. И тем не менее… Действия нападавших граничили с безумием. А может ли он быть вполне уверен в разумности того, что предпринял?

Неуверенность грызла его и внушала отвращение ко всему предстоящему. Дугалд Фергюсон не мог не понимать, что Джейми со своим отрядом в состоянии уничтожить весь их клан. Маккиннионы справились бы с этим и в одиночку, а ведь они имели союзниками еще два сильных северных клана благодаря замужеству двух сестер Джейми.

Более пятисот воинов поднялись бы в случае необходимости. Старый Дугалд, конечно, знал об этом. Еще три года назад ему стало известно о первом союзе, а о втором — уже после смерти отца Джейми, когда в качестве нового лэрда клана Маккиннионов Джейми совершил первый — и последний! набег на Фергюсонов. Дугалд не отплатил за этот набег, хоть он и стоил ему двадцати голов крупного скота, семерых лошадей и около сотни овец. Старик понял, что не в силах тягаться с Маккиннионами, но и Джейми тоже кое-что понял.

Никакой чести не было в продолжении долголетней вражды, и Джейми принял совет тети Лидии не задирать больше Фергюсонов. Ей это доставило радость, а Джейми нравилось радовать тетушку. Она настаивала еще и на том, чтобы Джейми женился на одной из четырех дочерей Дугалда, — тогда с междоусобицей было бы покончено навсегда, но Джейми не хотел заходить столь далеко. К тому же его первый брак закончился так трагически… Нет, с него довольно.

Джейми сдвинул брови при мысли о том, как воспримет тетка известие об этом походе и о его разрушительных последствиях. Вполне возможно, что она снова утратит связь с реальной действительностью — и уже навсегда.

Лидия Маккиннион находилась не вполне в своем уме с тех самых пор, как сорок семь лет назад оказалась свидетельницей первопричины вражды между Маккиннионами и Фергюсонами, но никогда не рассказывала о том, что видела, не говорила, почему Найел Фергюсон, отец Дугалда, убил деда и бабку Джейми, положив тем самым начало кровавой междоусобице, тянувшейся десять лет и унесшей чуть не половину мужчин в обоих кланах, прежде чем перейти в менее ужасные по своим последствиям периодические набеги с угоном скота, привычные длят горцев, как собственное дыхание.

  3