91 
– Вот мы и пришли, – весело сказал Коттер. – Не слишком высоко и подниматься, не так ли? – Он опасливо осмотрелся по сторонам, словно хотел убедиться, что не застал свою дочь и ее мужа врасплох.
Винни ничем не выказал своего удивления столь громогласным возвещением о его прибытии. Он молча подошел к Сент-Джеймсу, держа в руке конверт из плотной коричневой бумаги. Его оплывшее лицо было очень усталым, а на подбородке темнела узенькая полоска щетины, которую он пропустил во время бритья. Он даже не удосужился снять пальто.
– Думаю, у меня есть то, что вам нужно, – сказал он, а Каттер за его спиной, в ответ на проказливую улыбку дочери, успел послать ей, прежде чем уйти, полный любви укоризненный взгляд. – Возможно, немного больше. Малый, в шестьдесят третьем освещавший следствие по делу Джеффри Ринтула, сейчас один из наших старших редакторов; сегодня утром покопались в его досье и нашли три фотографии и подборку старых записей. Их сложновато будет разобрать, поскольку сделаны они карандашом, но попробуем что-нибудь из них выжать. – Он бросил на Сент-Джеймса пронизывающий взгляд. – Джой убил Стинхерст? Вы к этому ведете?
Вопрос был вполне логичным, учитывая все, что случилось раньше, и вполне резонным для журналиста. Но Сент-Джеймс понимал подтекст вопроса. В драме, разыгравшейся в Уэстербрэ, Винни играл тройную роль – газетчика, друга покойной и – подозреваемого. Ему было важно направить подозрения полиции на кого-то другого. И если он, Винни, сумеет убедительно изобразить готового к сотрудничеству журналиста, кто сможет лучше, чем сам Сент-Джеймс, который к тому же и друг Лини и, проследить, чтобы это было сделано?
– Просто в смерти Джеффри Ринтула есть небольшие странности, которые нас заинтриговали, – осторожно ответил он.
Если журналист и был разочарован неопределенностью ответа, то постарался этого не показать.
– Да. Понятно. – Он скинул пальто, после чего и был представлен жене Сент-Джеймса. Положив конверт на стол, он извлек из него пачку бумаг и три по трепанные фотографии. Когда он снова заговорил, его тон был уже сугубо деловитым. – Записи дознания довольно полные. Наш человек рассчитывал сделать эффектный материал, учитывая геройское прошлое Джеффри Ринтула, поэтому был внимателен к подробностям. Думаю, вы можете положиться на его точность.
Записи были сделаны на желтой бумаге, что нисколько не облегчало чтение выцветших карандашных строк.
– Здесь говорится что-то о ссоре, – заметил Сент-Джеймс, просмотрев их.
Винни пододвинул лабораторный табурет к столу.
– Показания членов семьи на дознании абсолютно понятны. Старый лорд Стинхерст – Фрэнсис Ринтул, отец нынешнего графа, – сказал, что до отъезда Джеффри, прямо перед Новым годом, произошла серьезная ссора.
– Ссора? Из-за чего? – Сент-Джеймс вычитывал подробности, пока Винни выкладывал их.
– Очевидно, полупьяная размолвка, слово за слово, начали копаться в семейной истории.
Это было очень близко к тому, что сообщил Линли нынешний граф. Но Сент-Джеймсу как-то не верилось, что старый лорд Стинхерст стал бы обсуждать любовный треугольник с участием двух своих сыновей перед присяжными и коронером. Этого не позволила бы забота о репутации.
– Он сообщил какие-нибудь подробности?
– да. – Винни указал на фрагмент в середине страницы. – По-видимому, Джеффри не терпелось вернуться в Лондон, и он решил отправиться в путь, несмотря на метель. Его отец показал, что не хотел, чтобы он ехал. Из-за погоды. Тем более что за последние полгода он почти не видел Джеффри и хотел подольше его удержать подле себя. Видимо, в последнее время их отношения нельзя было назвать гладкими, и старый граф надеялся, что совместная встреча Нового года положит конец давней ссоре.
– А из-за чего именно?
– Я понял так, что граф нападал на Джеффри за то, что тот никак не женится. Полагаю, он хотел, чтобы Джеффри осознал свой долг, подумал о продолжении их рода. Во всяком случае, именно его нежелание расстаться с холостяцкой жизнью было главной причиной раздоров. – Винни просмотрел записи, прежде чем тактично продолжил, словно вдруг понял, как важно, обсуждая семью Ринтулов, проявить беспристрастность. – У меня создалось впечатление, что старик привык, чтобы все ему потакали. Поэтому когда Джеффри решил вернуться в Лондон, его отец вспылил, и началась очередная ссора.
91 
