ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  129  

— Действительно интересно! Дальше.

— Это практически всё, — сообщил Чедвик. — Вчера мы весь день допрашивали тех, кого нашли в этих трех домах и кто был знаком с Мак-Гэррити. Он явно знал жертву.

— Насколько близко?

— Никаких доказательств близких отношений нет, а судя по тому, что мне удалось выяснить о Линде Лофтхаус, такие отношения у них вряд ли могли быть. Но он ее знал.

— Что-нибудь еще?

— Все сходятся на том, что он чудной. Они часто не понимали, о чем он говорит, и у него была привычка играть пружинным ножом с черепаховой рукояткой.

— Почему они его терпели?

— Если вы спрашиваете мое мнение, сэр, то я думаю, что ради наркотиков. Наши ребята отыскали в доме на Кэрберри-плейс пять унций конопляной смолы, они были спрятаны в газовом счетчике. Видимо, замок на нем был взломан. Мы считаем, что эта смола принадлежит Мак-Гэррити.

— Он, значит, еще и газовую компанию надувал?

Чедвик улыбнулся:

— Прожженный тип. В наркоотделе считают, что он — дилер среднего звена: время от времени покупает по нескольку унций и делит их на порции стоимостью в фунт каждая. Вероятно, для этого-то он и использовал свой нож.

— Значит, юнцы с ним уживались?

— Да, сэр. Он тоже был на фестивале, и те, с кем он туда ходил, утверждают, что он почти все время бродил в толпе сам по себе. Никто не может сказать, где он находился, когда произошло убийство.

Маккаллен выбил трубку в пепельницу и спросил:

— А нож?

— Пока не нашли, сэр.

— Жаль.

— Да. Возможно, это совпадение: Мак-Гэррити мог потерять свой нож примерно в то же время, когда молодую женщину зарезали таким же, — но мы выходили на суд и с менее вескими уликами.

— Ну да. И иногда проигрывали дело.

— Судья привлек его по обвинению в распространении. Нет постоянного места жительства, а значит, никакого освобождения под залог ему не светит. Он в нашем распоряжении.

— Тогда уж постарайся составить нормальное обвинение в убийстве, но не зацикливайся, Стэн. Не забывай о другом парне, на которого ты точил зубы.

— Рик Хейс? Мы продолжаем им заниматься.

— Хорошо. И вот что, Стэн… Найдите нож. Это сильно поможет.

*

Бэнкс знал, что некоторые люди не любят уезжать далеко от тех мест, где выросли; Саймон Брэдли был как раз из таких. Он сказал, что за время работы его несколько раз переводили в Саффолк, Кумбрию и Ноттингем, но в конце концов он вернулся в Лидс, и, после того как в двухтысячном году он в возрасте пятидесяти шести лет вышел в отставку в звании суперинтенданта транспортной полиции, они с женой поселились в славном отдельном каменном домике в Хэдингли, совсем рядом с Шоу-Лейн. Он рассказал Бэнксу, что это буквально в двух шагах от тех мест, где он вырос, — от более непритязательного Минвуда. За высокими зелеными воротами был ухоженный сад — гордость и радость его жены, как сообщил Брэдли. А гордостью и радостью Брэдли, как выяснилось, служила его небольшая библиотека. На полках, высящихся от пола до потолка, он хранил свое собрание первых изданий детективов и триллеров: Дик Фрэнсис, Иэн Флеминг, Лен Дэйтон, Рут Ренделл, П. Д. Джеймс, Колин Декстер. Именно здесь, около полок, они с Бэнксом уселись, попивая кофе, и стали говорить о юных годах Брэдли, проведенных в Бразертон-хаусе. Сидя в этой мирной, обставленной книгами комнате, Бэнкс не мог поверить, что совсем рядом — Гайд-парк, где жил один из террористов-самоубийц, устроивших летние лондонские взрывы.

— Я был молодой, — начал Брэдли, — в шестьдесят девятом мне было двадцать пять, но я никогда не принадлежал к тому пресловутому поколению. — Он засмеялся. — Пожалуй, это было бы трудно: одновременно быть хиппи и бобби? Как будто ты одновременно и на той и на другой стороне.

— Я на несколько лет младше вас, — заметил Бэнкс, — может, поэтому мне действительно нравилась тогдашняя музыка. До сих пор нравится.

— Правда? Кошмарный грохот, — заявил Брэдли. — Сам я всегда предпочитал классику. Моцарт, Бетховен, Бах.

— Я их тоже люблю, — ответил Бэнкс, — но иногда ничто не сравнится с небольшой порцией Джимми Хендрикса.

— Каждому свое. Думаю, в ту пору я слишком уж увязывал эту музыку с их стилем жизни и вообще с тем, что тогда происходило, — с неудовольствием проговорил Брэдли. — Музыкальный фон для наркотиков, длинных волос и сексуальной распущенности. Я был юный консерватор, можно сказать, обыватель, а теперь я повзрослел и стал старым консерватором. Я каждое воскресенье ходил в церковь, стригся коротко и верил, что сексом можно заниматься только после свадьбы. До сих пор в это верю, к большому огорчению моего сына. Очень старорежимно.

  129