Особенно,... 
60 
— Может, это была ссора влюбленных? Влюбленные друг друга то и дело убивают, Стэн. Сам знаешь.
— Да, но обычно они действуют непредумышленно. А тут, как я уже сказал, много элементов обдуманного преступления. Начнем с того, что убийца стоял у нее за спиной.
— Значит, она к нему прислонялась. Чувствовала защиту. Что-нибудь известно о ее дружке?
— Насколько мы знаем, дружка у нее не было. Раньше она гуляла с Дональдом Хьюзом, но у него алиби, и оно подтверждается. Он почти всю ночь выполнял срочный заказ в гараже, где он работает, и ему ни в каком случае не хватило бы времени добраться до Бримли.
— Может, еще кто-нибудь из близких?
— Думаю, есть вероятность, что с убийцей она была хорошо знакома, — согласился Чедвик, — и чувствовала себя с ним комфортно. Но почему он это сделал — совершенно отдельный вопрос. Впрочем, чтобы выяснить хоть что-нибудь еще, нам нужно найти ее друзей.
— Ну, всего на свете не обещаю, однако сделаю что смогу, — пожал плечами Брум. — Господи помилуй, это что, столько времени? Мне надо бежать. Нужно повидаться с одним человечком насчет партии декседрина.
— Мчишься на всех парах, а?
— На себя посмотри. Что там у тебя дальше в повестке дня? Чего помрачнел?
— Сегодня днем у меня аудиенция с их королевскими величествами — «Мэд Хэттерс», — ответил Чедвик.
— Везет. Может, они тебе подарят свою пластинку.
— Пускай найдут ей применение получше.
— А ты подумай про Ивонну, Стэн. Она же на тебя молиться будет: встретился с «Мэд Хэттерс», они тебе подписали диск.
— Прекрати.
— Свяжусь с тобой насчет адреса этого Дэнниса, — пообещал Брум и вышел.
Окурок Брумовой сигареты все еще дымился в пепельнице. Чедвик затушил его. Из-за этого пальцы у него запахли табаком, и он отправился в туалет и вымыл руки, а потом вернулся, сел и глотнул пива. Ему было слышно, как кучка студентов в своем зальчике потешается над Стиви Уандером, распевающим «Мою любовь» в музыкальном автомате; Чедвику в общем-то нравилась эта песня, когда он слышал ее по радио. Может, это не такая уж плохая мысль — добыть для Ивонны подписанную пластинку, подумал он, но тут же отказался от этой идеи. Нечего сказать, это укрепит его авторитет, если он станет выпрашивать автографы у банды обкуренных бездельников.
Чедвик попытался представить себе двадцать пять тысяч ребят, пришедших на Бримлейский фестиваль и слушающих в темноте группу, во всю мощь играющую на далекой освещенной сцене. Он знал: если как следует постараться, можно сузить круг подозреваемых, особенно теперь, когда у него появилось более точное представление о времени убийства. Начнем с того, что Рик Хейс все еще что-то скрывает, — Чедвик был в этом уверен. Те снимки доказывали, что Линда Лофтхаус побывала за сценой и беседовала с двумя участниками «Мэд Хэттерс», а также с другими людьми. Хейс наверняка это знал, однако ничего не сказал. Почему? Он кого-то выгораживает? С другой стороны, Чедвик вспомнил, что Хейс — левша, как и убийца, так что если он знает больше, чем говорит…
Однако, урезонил он себя, незачем увлекаться теоретизированием, не имея на руках фактов.
Воображение никогда не было его сильной стороной, и он знал по опыту: метод и способы совершения убийства вовсе не обязательно дают хоть какие-то ключи к пониманию того, что творилось в голове у убийцы и что его связывало с жертвой. Люди бывают способны на странные и удивительные поступки, иной раз — смертоносные. Чедвик допил свою пинту и вернулся в управление. Надо попросить констебля Брэдли, чтобы тот вежливо поторопил ученых мужей, а пока он, Чедвик, наведается вместе с юным Эндерби в Свейнсвью-лодж.
Глава восьмая
Бэнкс не бывал в Лондоне после смерти Роя, точнее, после жутких взрывов террористов-смертников в метро и в автобусе, случившихся нынешним летом, 7 июля 2005 года, и, выходя сегодня днем из экспресса Большой северо-восточной железной дороги на вокзале Кингс-Кросс, он удивился, почувствовав комок в горле. Конечно, отчасти это было из-за Роя, но отчасти — из-за какого-то глубинного чувства ярости по поводу того, что пришлось пережить этой площади.
На вокзале Кингс-Кросс, как обычно, толпилось множество путешественников, глазеющих вверх, на многочисленные табло, словно в ожидании инопланетного космического корабля. Присесть здесь было негде, вот в чем состояла проблема. Железнодорожные власти не желали способствовать тому, чтобы пассажиры торчали на вокзале, у властей и так было полно хлопот с террористами, подростковой проституцией и наркотиками. Так что беднягам приходилось ожидать поездов стоя.
60 
