Холодные изумруды, которыми она глядела на меня, медленно обратились к потолку. Ни удивления, ни вздоха, ни тем более шока или крика, – только длинная пауза, в течение которой она осмысливала новость.
– Думаете, это касается меня?
– А вы думаете, не касается?
– Почему вы задаете мне такой вопрос?
– Я вынужден. Мы договорились встретиться в четыре у меня. Без пяти четыре у входа в мой офис убивают телохранителя вашего мужа. Не видите здесь связи?
– Какая же тут связь? Я планировала встретиться с вами в два, а не в четыре, потому что в три я хотела сесть в поезд. А что касается этого борова Олли… чтоб пристрелить его, давно уже очередь выстроилась. Он собирал дань с полулегального бизнеса, который контролирует семья.
– А у моей конторы за минуту до вашего прихода он оказался совершенно случайно?
– Но я не собиралась приходить. Я позвонила вашей секретарше и попросила передать, что буду ждать вас здесь.
– Она передала мне это уже после убийства.
– Ну и что? Вы считаете, я все это подстроила?
Она встала с кровати и пошла к дверям, видимо, в поисках мини-бара. Как раз в это время принесли кофе, и она, вернувшись обратно, села в кресло. Горничная молча поставила поднос и поглядела на меня.
– Спасибо. – Я устало полез за бумажником.
– Простите, сэр, багаж леди остался внизу. Может быть, перенести его сюда?
Я утвердительно кивнул.
Когда она вышла, я налил нам по чашке кофе. Через пару минут в комнату внесли два чемодана последней модели фирмы «Луи Вюиттон».
– Решили привести меня в чувство? – усмехнулась Марти, отхлебнув кофе.
– Привести в чувство? – едва не поперхнулся я. – Хотел бы я узнать ваш секрет. День напролет накачивается в баре, а потом хоть бы что, будто лимонад пила, а не бренди.
– Очень просто, – гордо ответила она. – Прекрасный обмен веществ. Проживу до ста лет.
Она допила кофе, и я налил ей еще одну чашку.
– Мне нужно добраться до Лондона, – сказала она. – В Манчестере мне от Чарли не отвязаться – слишком много общих знакомых.
– Послушайте меня внимательно, Марти. Живите хоть двести лет и поезжайте куда вашей душе угодно, но сейчас ответьте на мои вопросы, – нетерпеливо произнес я. – Почему я понадобился вам именно сегодня днем? Может, вы желали, чтоб меня взяли на ту же мушку, что и Олли?
– Дейв! – хохотнула она. – Я перед вами как на ладони. Мне незачем причинять вред вам или кому бы то ни было.
– Зачем вы хотели меня увидеть?
У меня самого были для нее новости, но сначала необходимо узнать, почему все-таки телохранитель ее благоверного наглотался пуль за две минуты до нашего рандеву.
– Мне нужны деньги, чтоб начать жизнь сначала.
– Чего-чего?!
– Мне нужны наличные. Я вам все верну.
– Назовите сумму.
– Пары тысяч хватит, чтоб устроиться в Лондоне. Я все верну, будьте уверены.
– У вас потрясающее чувство юмора!
– Просто я подошла к делу основательно. Мне нужно будет снять квартиру, и с меня, естественно, потребуют задаток. Когда Чарли отдаст все, что мне причитается, вы получите ваши денежки обратно.
Я не знал, что сказать.
– Не сомневаюсь, господин Сыщик, что у вас припрятано кое-что в загашничке. Если вы действительно хотите насолить Чарли, помогите мне. Его от злости на куски разорвет, когда он поймет, что я не собираюсь к нему возвращаться.
На это у меня хватило улыбки. Еще минуту назад я думал о серьезном допросе свидетельницы – теперь меня больше волновал мой банковский счет. Я нервно повел плечами. Марти приняла это за отказ и с удвоенной силой принялась отстаивать свою позицию:
– В Лондоне я найду отличную работу. Пол Лонгстрит наверняка возьмет меня к себе.
– Тот самый Лонгстрит?
– Да, он старинный приятель папы. А если вы одолжите мне денег, я не буду зависеть от него целиком, пока он что-нибудь для меня подыщет.
– Если не ошибаюсь, он владелец клубов, где исполняют танцы живота или что-то в этом роде? Собираетесь танцевать?
– Дейв, неужто вы подумали, что я собралась в стриптизерши?
По комнате раскатился ее взрывоопасный смех. Она закинула голову, чтоб выпустить еще один залп, но мне удалось ее остановить.
– Вам надо бы завести регулятор громкости, а то слишком бьет по ушам.
– Меня просят об этом сколько себя помню, но, простите, ничего не могу поделать. Вы действительно думаете, что я готова раздеваться перед сальными взглядами богатеньких мужчин, а они в свою очередь готовы платить за такой лакомый кусок, как я? Честное слово, Дейв, спасибо за комплимент.