36 
Мишка выпустил воздух — охота ругаться куда-то пропала — и неопределенно ответил:
— Да мне в дозор идти. Если за ночь десяток куда-нибудь опять не ушлют, буду там, где меня Роська нашел.
— Ни в какой дозор ты не пойдешь. — Дмитрий говорил все тем же спокойным голосом, в котором едва-едва угадывалась начальственная снисходительность. — На эту ночь у всей Младшей стражи одно задание — детишек к болоту повезем. Если детей за болото выведем, то родители малость подуспокоятся, не бросать же малышню.
— А чего ночью-то? — недоуменно спросил Артемий.
— Потому, что малышня побоится в ночной лес убегать. — Дмитрий дал пояснение так, словно уже ни один раз занимался подобным делом. — Да и те, кто из острога сбежать успел, не догадаются ночью у дороги стеречь.
— Что, так много народу сбежало? — удивился Роська.
— Корней сказал, что примерно пятая часть жителей, из них половина рыбаки. — Ответил Дмитрий. — А там же одни мужи и парни молодые, да еще при каком-никаком оружии. Багры, остроги, топоры, ножи, может быть и луки найдутся.
— А что, много детей? — поинтересовался Матвей, ковыряясь веточкой в костре.
— Десятков пять-шесть наберется, а что?
— Кого-то убить придется. — Ответил Матвей, не прерывая своего занятия.
— Детей?!! Ты что, сдурел? — перебивая друг друга возопили Артемий м Роська.
— Да, детей. — Подтвердил Матвей, все так же глядя в костер. — Для того нас и посылают.
— А ну-ка! — Дмитрий вырвал веточку из руки Матвея. — Говори, что знаешь!
— Ничего не знаю, но догадываюсь. — Матвей не обратил ни малейшего внимания на то, что у него отобрали веточку и не изменил позы. — Тетка Настена говорила, что нас взрослые ратники опасаются, и от того злятся, потому что невместно сопляков опасаться. Я думаю, что Корней тебя прилюдно облаял, для того, чтоб показать: Младшая стража в полной его власти, что захочет, то и сотворит. А мы теперь должны показать, что крови не боимся, даже и детской, тогда ратники не нас опасаться станут, а Корнея бояться… — Матвей запнулся, потом продолжил уже совсем иным тоном, почти шепотом: — Кровь… кровь жертвенная всем нужна, чистая, детская…
На всех сидящих у костра от этих слов повеяло такой жутью… даже Мишку пробрало, хотя он прекрасно понимал, что это всего лишь матвеевский «пунктик», от которого тому не избавиться, наверно, до конца жизни. Он уже открыл рот, чтобы произнести что-нибудь, подходящее к случаю, но его опередил Демьян, произнесший в своей мрачной манере:
— Надо — убьем.
— А ну, хватит! — гаркнул Мишка, начисто позабыв о своем новом статусе. — Никому не надо и никого не убьем! Совсем охренели тут… — пришлось прерваться, потому, что с языка чуть не сорвалось сакраментальное «без меня». — Матюха, кончай народ пугать! Митька, ты-то куда смотришь? Старшина, едрена вошь, чего у всех рожи такие похоронные? Илья, ну хоть ты им скажи…
— Чего говорить? Ты, Михайла, лучше их послушай, для того и собрались. Что с тобой, Бешеный Лис? Тебя прилюдно обгадили, а ты утерся и притих, ребят твоих шпыняют как… Бурей бы, к примеру, даже с самыми распоследними обозниками своими так обращаться не позволил! И даже не свои — с Княжьего погоста…срамотища! От тебя слова ждут, знака какого-нибудь, а ты даже Варлама окоротить не можешь, как подменили. — Илья сплюнул в костер, помолчал, потом спросил уже спокойным тоном: — А, может, ты задумал чего? Ты от нас-то не таись, если нам не верить, то кому же еще тогда? Мы же за тебя… да, чего хочешь!
Илья умолк и искательно заглянул Мишке в глаза. Взгляды всех остальных тоже скрестились на бывшем старшине. Надо было что-то отвечать, и Мишка, глянув на каждого по очереди, спросил:
— Знака, значит? Слова? Ну, а что бы вы на моем месте сделали? Не нравится вам мое поведение, ладно. Каким оно тогда, по-вашему, должно быть?
— Да каким угодно, только не таким! — тут же взвился Артемий. — Корней не только тебя унизил, он нам всем в лицо плюнул! И все остальные… А мы же не железные, Роська, вон, сегодня сразу двоих из своего десятка отметелил…
— За дело! — зло огрызнулся Роська. — И еще отметелю! А вернемся в крепость…
— Тихо, тихо, тихо! — остановил его Мишка. — Артюш, я же спросил: что бы ты делал на моем месте?
— Не знаю! — ответил Артемий таким вызывающим тоном, словно не сознавался в собственной несостоятельности, а в чем-то уличал Мишку. — Мы тебя… мы к тебе… в общем, ты знаешь такое, что нам неизвестно, вот мы и ждем… а ты ничего не делаешь. — И тут же, противореча сам себе, добавил: — Ушел бы от Корнея! Сжег бы крепость, и всю Младшую стражу увел бы за собой. Что б знали…
36 
