69 
— А кто может его подать?
— Ну я не знаю. Тут все непросто. Клара Альмелид и Клаус Либакк были, кажется, в родстве друг с другом.
— Да, точно. Силье назвала его «дядя Клаус». А еще сказала про него — «старый мерзавец». Не знаешь, почему?
Ему принесли еду, поэтому он подождал с ответом, пока официант не отойдет от стола.
— Да, я слышал что-то такое от Йенса. Но мне это кажется совершенно неправдоподобным. Она что, так прямо и сказала, что он к ней приставал?
— Приставал или еще чего похуже — неясно, но «старым мерзавцем» она его назвала.
Ханс хмыкнул и приступил к еде.
— Ты столько лет проработал в охране детства, — заговорил я. — Неужто ты не знаешь, какие гадости творятся за тщательно закрытыми дверями? Что только не происходит с детьми за самыми прекрасными и великолепными фасадами!
— М-м. Ну да. — Он проглотил кусок и потянулся за стаканом воды. — Согласен. Но чаще всего это случается в семье, а Силье — с другого хутора. Для насильника это большой риск.
— Хотя она и не была ему кровной родней, но все-таки племянница, так что в общем-то они члены одной семьи. Он знал ее с детства. Она часто бывала у них дома, в поле… Она им доверяла. В данном случае нас интересует тот факт, что она доверяла ему.
— То есть, я так понимаю, Кари ты не обвиняешь? — спросил он с иронией. — Ее ведь тоже убили. — Он бросил на меня проницательный взгляд. — Но она — даже если уж пустить фантазию вскачь — по-твоему, ни при чем?
— Не стал бы этого утверждать. Однако не так уж редко бывает, что второй супруг знает или догадывается, что происходит, но не вмешивается и, таким образом, становится соучастником. Как будто у нас нет подобного опыта!
Он с недоверием покачал головой.
— У тебя, Ханс, такой вариант развития событий не вызывает, я вижу, доверия.
— Ни на секунду, Варг.
— Так кто, как ты считаешь, мог совершить убийство?
Лицо его сделалось печальным.
— Мне бы так хотелось, чтобы удалось найти другое объяснение! Скажем, какой-нибудь бродяга по чистой случайности вломился именно в их дом… Так ведь достаточно часто случается. Правда, жертвами тогда обычно бывают люди гораздо старше, чем Клаус и Кари, старики. С другой стороны… Это же произошло ночью, так? Ну, не знаю, может, это было ограбление…
— То же самое утверждает Ян Эгиль.
— Боюсь, — сказал он веско, — все произошло именно так, как всем кажется с первого взгляда: это сделал Ян Эгиль. А вот мотив… Возможно, тут действительно как-то замешана Силье, если принять на веру ее заявление. Другой мотив найти сложно. По крайней мере, я его не вижу.
— Другими словами, Ян Эгиль лишил жизни Клауса и Кари из-за того, что Клаус сделал с Силье?
Он уставился в тарелку с таким выражением лица, будто внезапно почувствовал отвращение к рыбе и лишился аппетита.
— Примерно так.
Я допил вино.
— Давай вернемся к наследникам. Ближайший претендент — это Клара, да?
Он поднял на меня глаза:
— Да. Вполне возможно. Был еще брат, но он погиб молодым. Рыбак. Половил селедку всего год — и утонул. — Он криво усмехнулся. — Может, напомним об этом ленсману? Что ему бы надо и с Кларой поговорить?
— Если б все было так просто! Тогда дело стало бы далеко не первым, хотя и не последним, убийством из-за наследства.
— Но в этом случае убийство вряд ли было бы таким жестоким. Клара Альмелид с винтовкой, стоящая, как Каламити Джейн, над телами брата и его жены? Знаешь, мне это как-то трудно представить… К тому же, может, и у Кари есть какие-нибудь родственники.
— Да, разумеется. Ну что ж… Пойду-ка я в бар, возьму кофе и еще чего-нибудь. Может, там и увидимся?
— Посмотрим.
Я пошел в бар. Журналистов там было поменьше, чем накануне вечером: очевидно, почти все уже решили, что расследование закончилось и для сводки новостей интереса не представляет.
Я заказал то же самое, что и вчера вечером — кофе и рюмку водки, — и выискал себе свободный столик. Как только я устроился, тут же заметил вчерашнего незнакомца, только еще более пьяного. Его взгляд был намертво прикован ко мне, фокусируясь пониже шеи, как будто он разглядывал несуществующий галстук, за который готовился ухватиться. Он проплыл через зал, остановился, шатаясь, у моего стола и спросил:
— Можно, я тут присяду? У нас с вами, кажется, есть общие знакомые…
— Кто же? — Я скептически посмотрел на него.
69 
