167 
— Ты хочешь сказать, что собираешься сначала посоветоваться со Старром?
— Да.
— Он знает это дело не так хорошо, как мы, Шивон.
— Там и знать особенно нечего. На данный момент у нас ничего нет — никаких фактов, никаких улик. Одни догадки и твои фантазии.
— Вот тут я с тобой не согласен. Картинка потихоньку начинает вырисовываться. Разве ты не чувствуешь?
За разговором Ребус снова поднялся со стула, но только затем, чтобы еще раз вглядеться в лицо Кафферти. Один из приборов громко загудел, и Шивон издала протяжный вздох.
— Ты все еще там, — констатировала она.
— Мне показалось — у него дрогнули веки. Ну так где ты меня заберешь?
— Давай сначала я все-таки поговорю со Старром или Макреем.
— Лучше предоставь это дело Стоуну.
Шивон некоторое время молчала, потом осторожно переспросила:
— Ты предлагаешь… Я не ослышалась?
— НОП обладает куда большим авторитетом, чем ты или я. Расскажи Стоуну о связи между Федоровым и Андроповым.
— И что это даст?
— Это может помочь Стоуну предъявить Кафферти обвинение. Андропов — бизнесмен, а бизнесменам нравится заключать сделки.
— Ты же знаешь, что я этого не сделаю.
— Тогда зачем я трачу силы и время на уговоры?
— Ты вбил себе в голову, что если Стоун будет на моей стороне, мне это поможет. Но сейчас он уверен, что я — твоя сообщница, которая помогла тебе добраться до Кафферти. Ты считаешь, что переубедить Стоуна можно только одним способом — сообщить ему о связи Андропова и Федорова, но на самом деле мне это не…
— Ты слишком умна, Шив. Иногда это тебе мешает. — Ребус немного помолчал. — И все равно тебе придется поговорить с ним, — добавил он после паузы. — Если русское консульство начнет ссылаться на дипломатический иммунитет, НОП сумеет кое-что этому противопоставить.
— Что, например?
— У них должны быть прямые выходы на Специальную службу [23] и разведку.
— Хочешь напустить на русских всех наших джеймсбондов? — хмуро осведомилась Шивон.
— Существует только один Джеймс Бонд, ты сейчас с ним разговариваешь, — сказал Ребус, надеясь ее рассмешить, но Шивон не засмеялась.
— Я подумаю, но только если ты пообещаешь немедленно убраться из больницы, — твердо ответила она.
— Уже ухожу, — солгал Ребус и выключил телефон.
Во рту у него пересохло, и он подумал, что Кафферти не пострадает, если он глотнет воды из стоящей на тумбочке пластмассовой бутылки. Выпив два стакана, Ребус вытер рот ладонью и решил заглянуть в саму тумбочку.
Он не ожидал найти там ничего интересного, однако в тумбочке оказались часы, ключи и бумажник Кафферти. Не воспользоваться таким случаем было нельзя, и Ребус взял бумажник в руки.
Внутри лежали пять десятифунтовых банкнот и несколько клочков бумаги с записанными на них телефонными номерами, ни один из которых ничего не говорил Ребусу. Часы, как и следовало ожидать, были золотыми, фирмы «Ролекс», и Ребус, взвесив их на ладони, сразу убедился, что это не подделка. Потом он взял ключи. На кольце их было не меньше шести; Ребус поигрывал связкой, и ключи тренькали и звякали, тренькали и звякали…
Судя по всему, это были ключи от дома Кафферти. Ребус взглянул на неподвижное тело на кровати.
— Ты не возражаешь? — негромко спросил он и добавил после паузы, опуская ключи в карман: — Я так и думал.
Ему снова повезло: сигнализация в доме Кафферти была отключена, а охранник где-то болтался. Первое, что сделал Ребус, войдя в дом через парадную дверь, — это посмотрел наверх, ища укрепленные под потолком камеры наблюдения, но ничего не обнаружил и уже без опаски направился в гостиную. Дом Кафферти относился к викторианской эпохе и отличался высокими потолками, украшенными вычурными лепными карнизами. Судя по всему, гангстер начал коллекционировать картины — несколько кричаще-ярких, режущих глаз абстрактных полотен висело на стенах, и Ребус спросил себя, уж не относятся ли они к раннему периоду творчества Родди Денхольма. Шторы на окнах были задернуты, и он не стал их открывать — только включил свет. В гостиной стояли большой телевизор, современный музыкальный центр и три дивана. На мраморном кофейном столике не было ничего, если не считать двух-трех старых газет и пары очков. В очках Ребус гангстера еще никогда не видел: очевидно, Кафферти был слишком тщеславен, чтобы носить их вне дома. Справа от камина Ребус заметил узкую дверцу, похожую на дверь стенного шкафа. Заглянув внутрь, он, однако, обнаружил, что в нишу втиснут современный двухкамерный холодильник. Внутри на специальных полках хранились бутылки с вином и более крепкими напитками. С трудом переборов искушение, Ребус закрыл дверцу и вернулся в прихожую. Туда выходило еще несколько дверей: кухня, зимний сад с бильярдным столом, ванная, прачечная, кабинет и еще одна гостиная — чуть меньших размеров и более уютная. Ребусу даже стало интересно, действительно ли гангстер получает удовольствие, живя в столь большом доме.
167 
