102 
— С кем они свяжутся в таком случае?
— Вероятно, с Карлосом Васкесом.
— Этому есть что скрывать, — пробормотал Рамирес.
— А если выяснить, кто такой Вега на самом деле? — предложил Фалькон.
— Как? — спросил Кальдерон, садясь вполоборота к окну.
— Американский след, — объяснил Фалькон. — Скажем, он жил там двадцать лет назад, от чего-то сбежал, изменил свою жизнь. Я просто вспомнил слова из отчета о вскрытии про давнюю пластическую операцию. Возможно, у него была судимость или на него имеются сведения в ФБР.
— У вас есть связи с ФБР? — спросил Кальдерон.
— Конечно.
— Значит, вы согласны на предложенные сорок восемь часов?
Когда Фалькон спускался от Кальдерона, позвонил Элвира. Он поговорил со своим начальником, комиссаром Лобо, и они решили, что Фалькон должен направить силы на расследование самоубийства Монтеса. Фалькон спросил Элвиру, может ли тот обеспечить надежного и готового к сотрудничеству человека в ФБР, который помог бы установить личность Рафаэля Веги, и напомнил о начальнике тюрьмы.
Фалькон позвонил Карлосу Васкесу и после нескольких минут ожидания услышал, что его нет. Контора адвоката находилась недалеко от здания суда, поэтому Фалькон с Рамиресом решили нанести внеплановый визит.
— Что случилось с Кальдероном? — спросил Рамирес, когда они сели в машину. — Пока он в таком состоянии, ордера нам не видать.
— Думаю, он мог встретить достойного противника.
— Американка затрахала его до одурения?
— Все может быть немного серьезней.
— Даже так? — недоверчиво протянул Рамирес. — Я-то думал, судебному следователю Кальдерону это известно.
— Что «это»?
— Нельзя нарушать правило номер один, — сказал Рамирес. — И нарушать аккурат перед свадьбой.
— Какое правило?
— Не увлекайся, — вздохнул Рамирес. — Так можно всю жизнь пустить коту под хвост.
— Что ж, он уже увлечен, и все, что нам остается, только…
— … сидеть и наблюдать, — закончил Рамирес, хлопая в ладоши, как будто готовился смотреть любимый сериал.
— Монтес сказал, что множество людей не прочь увидеть, как оступится судебный следователь Кальдерон.
— Кто, например? — воскликнул Рамирес, изображая на лице невинность и прикладывая руку к груди. — Я?
Они поднялись на лифте, Рамирес смотрел, как загораются цифры этажей. Плечи его были подняты, мышцы напряжены.
— На этот раз, Хавьер, я командую — ты слушаешься, — приказал он.
Они выскочили из лифта и пронеслись мимо секретарши в приемной. Та вытянула вперед палец с лиловым ногтем, пытаясь их остановить.
То же они проделали с секретаршей Васкеса. Она пошла за ними в кабинет шефа. Васкес пил воду из пластикового стаканчика, глядя в окно.
— Когда расследуется убийство, — вместо приветствия сказал Рамирес голосом, полным сдержанной ярости, — со старшим инспектором говорить не отказываются, если не хотят навлечь на свою голову всевозможное дерьмо.
Васкес выглядел достаточно уверенным, чтобы бросить вызов Рамиресу, но даже он видел, что инспектор готов на все, включая насилие. Он махнул секретарше, чтобы та вышла.
— Что вам нужно?
— Первый вопрос, — сказал Рамирес. — Смотрите в глаза и отвечайте, что вам известно про Эмилио Круса.
Васкес казался озадаченным. Имя ему ни о чем не говорило. Они присели.
— Каковы распоряжения сеньора Веги относительно управления компанией на случай его смерти? — спросил Фалькон.
— Как вам известно, все проекты вел сеньор Вега, представитель компании, а также инвестор в правлении. В случае его смерти проектами руководят оставшийся представитель компании при условии, что все финансовые и юридические вопросы решаются временным правлением холдинга, куда вхожу я, сеньор Дорадо и главный архитектор, сеньор Нивз.
— Сколько продлится такое положение дел?
— Пока не найдется подходящий директор компании.
— Кто должен искать такого человека?
— Временное правление.
— К кому должны обращаться клиенты?
— К временному правлению.
— Кому позвонят в первую очередь?
— Мне.
— И когда вам звонили русские? — спросил Рамирес.
— Они не звонили.
— Послушайте, сеньор Васкес, после смерти сеньора Веги прошла почти неделя, — задушевно произнес Рамирес. — В русских проектах куча денег без присмотра. И вы хотите, чтобы мы поверили…
102 
