– Ты прекрасно знаешь, что я не могу.
Внезапно вспомнив о присутствии Малко, он нагнулся к нему через Биргитту и, искривив изуродованную губу, выдавил из себя улыбку.
– Извините за эту маленькую дискуссию. Биргитта иногда немного капризна.
Молодая немка добродушно заметила:
– При чем здесь мои капризы! Ты сам старый мудак.
К счастью, оркестр продолжал грохотать. Но все равно Малко пришлось сделать героическое усилие, чтобы полковник не догадался, что он слышал эту реплику. Окаменевшее лицо полковника Пильца казалось страшным. Орбита с искусственным глазом еще больше расширилась и стала походить на глаз совы, неподвижный и колдовской. Наступила тишина, но через несколько секунд лицо Биргитты уже пылало сладострастием. Она обняла немца и чмокнула его в шею.
– Дорогой, ну давай покурим вместе, а потом займемся любовью.
В сравнении с ней Далила выглядела бы бедной сироткой, питающейся просфорами и благочестивым чтением.
В здоровом глазу полковника Пильца на мгновение зажегся огонек. Рука его разжала ляжки девушки, затем поднялась выше. Малко стыдливо отвел глаза. Он сидел как на вулкане. Напротив, Биргитта купалась в бесстыдстве, как рыба в воде. Обратив лицо к Малко, она в упор посмотрела на него из-под длинных ресниц взглядом, который говорил: «Я хочу тебя».
Сама же ладонью прижимала тонкие холеные пальцы полковника к своему животу.
– Ну ладно, поехали ко мне, – скрепя сердце согласился немец.
Биргитта улыбнулась Малко:
– Ты поедешь с нами, правда?
Пролетел черный ангел. Малко не сомневался, что полковник готов прикончить его на месте, но немка настаивала:
– Идем же!
Это был почти приказ. Полковник Пильц наклонился над столом и ледяным голосом произнес:
– Считайте себя приглашенным...
Еще один претендент на золотую медаль лжеца!
Малко вежливо улыбнулся.
– Если только совсем ненадолго. Я очень устал, – сказал он.
Биргитта вновь обрела форму. Схватила и залпом выпила целую стопку виски. Не женщина, а самогонный аппарат. Стремясь сохранить холодную голову, Малко удовольствовался фужером минеральной воды «Перье».
Они встали. Малко хотел заплатить но счету, но полковник остановил его сухим жестом:
– Не надо. С меня здесь денег не берут. Он окинул Малко пронизывающим взглядом, стараясь понять, кто этот вынужденный компаньон, навязанный ему капризом Биргитты.
– Ну и пакость этот гашиш, – вздохнул он. – Вполне понимаю иранцев, которые ввели расстрел за продажу наркотиков...
Малко одобрительно кивнул и наивно спросил:
– Вы сами никогда не курили?
– Пришлось немного, из-за нее. Но мне не нравится. На следующий день страшно болит голова.
Когда Малко надел пальто, в голове у него уже созрел безумный план. Где-то в этом пыльном городе был спрятан бывший № 2 Китая...
Снаружи их ждал черный «мерседес-200» с шофером. Они уселись втроем на заднее сиденье.
* * *
Малко и Курт Пильц смотрели, с каким проворством Биргитта готовила сигареты: высыпала из гильз табак, смешивала его с мелко нарезанным гашишем и снова набивала гильзы сигарет. Сидя на скрещенных ногах, с просветленным лицом, она делала это с необычайной ловкостью. Весь ее облик дышал какой-то животной чувственностью. Курт не сводил с нее глаз, елозя ладонью по бедру девушки. Сама же Биргитта пока думала только о гашише.
Малко не знал, где он находится. Сначала машина проехала мимо «Хайбер-отеля», затем, не доезжая до посольства США, свернула с бульвара в новый жилой квартал, застроенный богатыми виллами. Гостиная дома полковника Пильца производила приятное впечатление. Она была украшена коврами и подушечками и уставлена низкими столиками. Видимо, в доме не было никого, кроме охранника.
Немец распалялся все сильнее и все настойчивее действовал рукой. Биргитта вздрогнула, на секунду закрыла глаза и чуть хрипловато, но с упреком сказала:
– Погоди. Ты не даешь мне готовить сигареты. Потом.
Но он уже не мог оторвать от нее свои пальцы, которые теперь походили на застывшего в столбняке паука. Малко ждал именно этого момента. Он наклонился и взял из рук Биргитты еще не набитую сигарету.
– Дайте мне. Я все сделаю.
При этом он отошел в сторону и демонстративно отвернулся от них, но поднял глаза к потолку, где было встроено небольшое восьмиугольное зеркало. Он увидел, как снова зашуровала рука полковника, который одновременно приблизился лицом к губам Биргитты. Она неохотно его поцеловала. Вялость ее пальцев свидетельствовала о том, что такой «флирт» почти не доставлял ей удовольствия. В этот момент она думала только об одном: поскорее затянуться гашишем.