30 
— Входи.
Девушка проскользнула в комнату, остановилась, стыдливо опустив глаза, стараясь не смотреть на голое тело. Хусейн Форуджи задышал чаще. Божественный момент.
— Иди сюда. Я должен ехать в посольство. Не хочу опаздывать.
Нехотя она начала раздеваться, обнажив сначала остренькие груди, крепкие, будто из мрамора, бедра, ягодицы, возможно, и несколько широковатые, но необыкновенно кругленькие и прекрасной формы, прикрытые символическими трусиками.
Хусейн перешагнул через край ванны и стоял, ожидая, пока она приблизится. Девушка взяла шланг и стала поливать его. Иранец не двигался, закрыв глаза. На ощупь нашел ее груди, ощутил упругую шелковистую плоть, начал ее мять. Эффект не заставил себя долго ждать...
Теперь Бамбе намыливала его с ног до головы большим куском мыла. Затем, взяв махровую варежку, старательно начала растирать мыльную пену. Корпус, плечи, ноги, спину, ягодицы... Хусейн Форуджи дышал все чаще. Оставив в покое груди девушки, он прислонился спиной к стене и ждал, пожирая глазами обнаженное тело молодой негритянки. Теперь Бамбе с особым старанием вытирала ему низ живота.
Хусейн Форуджи застонал от удовольствия, а его плоть напрягалась все больше и больше.
Теперь Бамбе медленными движениями массировала ему яички, мошонку, промежность, член до тех пор, пока из белой пены не вынырнула его багрово-красная головка.
Девушка оставалась бесстрастной. Обычно бледное лицо иранца перекосилось. Он снова ухватился за ее груди, мял, щипал, как сумасшедший, шарил по всему ее телу, трепал ягодицы. Руки Бамбе задвигались быстрее. Иранец испустил крик отчаянья.
— Нет, не спеши! Осторожно.
Бамбе не подчинилась. Тогда Хусейн Форуджи грубо сбросил руки девушки, схватив ее за затылок. Она попыталась вырваться.
— Босс, нет!
Пальцы иранца сомкнулись, как стальные клещи. Ничто на свете не могло заставить его отказаться от своей блажи. Он с силой давил на голову девушки, пока ее губы не коснулись его торчащего фаллоса. От удовольствия Форуджи застонал.
— Отпусти, босс, — умоляла Бамбе.
— Делай, или вылетишь с работы! — просвистел иранец.
Бамбе приоткрыла толстые губы. Восемь тысяч леоне, — это, конечно, не бог весть что, но лучше, чем ничего в стране, где сорок процентов населения безработные. И тут же плоть культурного советника исчезла в ее рту до самого основания. Ее затошнило. Хусейн Форуджи предусмотрительно чуть-чуть вытащил ее из ее рта, но как только опасность миновала, начал действовать так, словно это была не ротовая полость негритянки, а влагалище. Руками он все так же сжимал затылок Бамбе и с наслаждением двигался взад и вперед. Главное — не спешить... Он слегка ослабил руки, отпустив голову девушки, и она покорно продолжала. В те дни, когда Хусейн Форуджи был особенно доволен, он давал ей тысячу леоне[30]. На эти деньги она могла купить себе десять новых платьев.
Она спокойно занималась любовью, но ненавидела то, что он заставлял ее делать сейчас и чем занимаются только проститутки.
Хусейн Форуджи умирал от удовольствия. Душ лился, заглушая его стоны. Но все знали, что его утренние свидания с телефонисткой не имели отношения к работе. Секрет полишинеля. Другие чернокожие, работающие в резиденции, посмеивались над несчастной Бамбе, вынужденной угождать сексуальным прихотям иранца, не вписывающимся в обычные половые отношения африканцев. Безусловно, нравы в Сьерра-Леоне были более чем свободные, но, за исключением узкого круга извращенных людей, трахались просто и быстро, без всяких противозачаточных средств. Л все остальное — «штучки белых»...
Хусейн Форуджи с трудом сдерживался. Исподтишка он стал сильнее давить на затылок Бамбе. Девушка сразу же ощутила, что конец ее мукам близок: по члену, который она полностью держала во рту, будто пробежал электрический ток. Она заработала ртом быстрее и, как только почувствовала вкус спермы, попыталась поднять голову. Не тут-то было! Железной рукой Форуджи прижимал ей голову, пока она не проглотила последнюю каплю. Форуджи хрюкал, как довольный хряк. День был необыкновенно счастливым. Бамбе выдержала десять минут...
Когда вылилась последняя капля спермы. Форуджи отпустил голову девушки. Бамбе ринулась в туалет. Иранец встал под душ, и тело обрело покой. Вышел из ванной, накинув махровый халат, достал пачку банкнот по два леоне. Сегодня сумма была значительнее. Бамбе надела платье, взяла деньги и молча вышла.
30 
