.
Очередная сказка о Золушке 
61 
– Где Рауль? – спросил он.
Хосефа становилась все больше похожей на огромного паука.
– Там, где он, вам мало что светит, – сказала она.
У Малко упало сердце:
– Он умер?
Хосефа покачала головой.
– Нет. Он в тюрьме Сан Педро, в отделении Линос. Майор распорядился арестовать его за какое-то давнее убийство. Он хочет избавиться от него. В тюрьме это будет проще...
Мысли вихрем понеслись у Малко в голове. Какой отчаянный и в то же время чудеснейший шанс! Ведь если ему удастся вырвать Рауля из лап Гомеса, тот заговорит!
Да, но как вызволить узника из недр боливийской тюрьмы?
Малко поблагодарил Хосефу и вышел с Лукресией из лавки.
– Мало шансов вытащить его из этой тюрьмы, а? – вздохнул он.
– Ничего подобного! – взорвалась Лукресия. – Сейчас же за ним и поедем!
– В тюрьму?
Боливийка улыбнулась.
– Сан Педро – не обычная тюрьма... Я уже навещала там друзей. Если иметь деньги, все можно устроить. У заключенных есть ключи от камер, они даже обставляют их но своему вкусу, там нет никакого распорядка, и они имеют право на посещение жен по четвергам и воскресеньям. А если наладить хорошие отношения с директором, они даже могут принимать жену или любовницу в другие дни...
Только нужно много, много песо.
* * *
Лейтенант охраны в тюрьме Сан Педро был затянут в зеленоватого цвета шинель, на которой не хватало половины пуговиц. Засунув руки в карманы, он слушал рассказ Лукресии: блестящий журналист-иностранец, которого она сопровождала, прослышал о Сан Педро, образцовой тюрьме, и вознамерился побывать в ней. Разумеется, не теряя времени на официальные демарши...
– Сеньор – американец? – спросил лейтенант.
– Нет, француз, – ответила Лукресия.
В течение нескольких минут они поговорили о Париже, этом городе-светоче, о его красивых женщинах, о соборе Сакре-Кёр. Затем Лукресия вернулась к своей просьбе. Боливиец в ответ беспомощно развел руками:
– Исключено. Я не могу пропустить иностранца в Сан Педро. Впрочем, меня скоро сменит другой офицер, еще более строгий. Мне же нужно побывать в Санта-Крус, завтра годовщина со дня смерти матери.
– Господи, помяни за упокой ее душу, – набожно вставила Лукресия, которая смекнула, куда клонит лейтенант.
– Увы, – заметил тот, – мне не хватает восьмидесяти долларов на эту безотлагательную поездку. Мать моя скончалась от лишений, подорвавших ее здоровье.
– Двадцать долларов, и не больше, – уронила Лукресия.
– Благодарение Вашей Милости. Для вас я рискну преступить закон.
Он быстро спрятал протянутую Лукресией купюру и отдал приказ. Толстощекая охранница, ведавшая записью посетителей, встала, не удаляясь от своего кольта 45-го калибра, и бегло обыскала Лукресию. Бог весть почему, Малко избежал этой процедуры.
Затем лейтенант открыл огромный замок, запиравший первый тюремный двор, и жестом пригласил их войти. Он галантно взял Лукресию под ручку. Пустячок, а приятно. Решетка захлопнулась за ними. Осторожно, сказал себе Малко, ты играешь с огнем... Снаружи тюрьма Сан Педро производила впечатление квадратного кокетливого особняка, выходившего на площадь Сукр. Внутренние же ее помещения необъятных размеров поражали невероятной ветхостью. Тюрьма подразделялась на несколько отделений, занимавших каждое по этажу, с большими деревянными галереями с внешней стороны. Глинобитный пол. Местами были видны заключенные, которые, опершись на прогнившие перила, с любопытством разглядывали вошедших. Пронзительным свистом они приветствовали красивые ножки Лукресии.
Рядом прошла старуха, тащившая тяжелую корзину. Лейтенант наклонился к Малко:
– А вот эта убила своего мужа в Кочабамбе, разрезала его на куски, наделала сосисок и продала на рынке. Теперь она заведует у нас кухней. – Он разразился оглушительным хохотом. – Я никогда у нее ничего не покупаю.
– И часто у вас убегают? – спросил Малко.
Боливиец провел глазами по стенам высотой не более шести метров, начисто лишенным колючей проволоки.
– Часто, – вздохнул он. – Но некоторые остаются у нас после отсидки, потому что им хорошо тут. Так что с бухгалтерией у администрации все в порядке...
Он подошел к какой-то двери, постучал и отворил ее. В камере четыре на четыре метра, грязные стены которой были сплошь увешаны разными значками, сидел прямо на полу человек и паял какие-то железки. Рядом с ним расположилась целая куча игрушечных грузовичков. Человек улыбнулся лейтенанту и продолжал работать. За его спиной виднелись убогая кровать и кое-что из барахла.
61 
