Глава 13

В спину Малко больно ткнулся ствол «Калашникова». На лицах окруживших его читалась вся гамма чувств от недоверия до ненависти. Если он покажет им, что волнуется, все кончено. И Малко невозмутимо махнул перед носом боевиков пропуском «Амала»:

— Журналист, я журналист.

Но на собеседников это не произвело ни малейшего впечатления. Грубо толкая, они повели его в свой штаб — трехэтажное здание, обвитое колючей проволокой, и впихнули в комнату, украшенную портретами Муссы Садра и «мучеников»-шиитов с юными ангельскими ликами. Боевики встали вокруг, наставив на него автоматы. Малко не знал даже, в каком квартале южного пригорода он находится. В комнату вошел бородатый мужчина более старшего возраста и спросил на плохом английском:

— Кто вы?

— Журналист, — ответил Малко. — Вот мои документы.

Тот внимательно изучил их, положил на стол и многозначительно заметил:

— Вы работаете на американскую радиостанцию. А эти люди утверждают, что вы — сионистский шпион. Иностранцам запрещено передвигаться по шоссе, где вы ехали. Здесь огневые точки.

— Кто меня арестовал?

— Боевики «Амала». Что вы делали на дороге?

Это уж слишком! Малко изо всех сил старался сохранить спокойствие под враждебными взглядами.

— Меня не спрашивали, по какой дороге ехать. Я ехал с Абу Шаки, продавцом машин. И понятия не имел, по какому шоссе. Не я же сидел за рулем.

— Откуда едете?

Сказать правду или нет? Если его поймают на лжи, оправдаться не удастся. А если признается, начнут задавать новые вопросы, еще опасней. Тут он вспомнил, что телефонная связь между Баальбеком и Бейрутом не работает. Небольшое преимущество...

— Из Баальбека, — ответил он.

При слове «Баальбек» присутствующие всколыхнулись. А вот, кто вел допрос, сразу спросил:

— А что вы делали в Баальбеке? Это тоже запретная зона.

— Навещал Абу Шаки. По поводу машины.

— И где же он?

— Должно быть, где-то здесь, — сказал Малко. — Мы ехали вместе. Он был на белом «мерседесе».

— Мы его искать не станем, — сухо заметил допрашивающий, своего рода «следователь по политическим вопросам». — Останетесь здесь, пока мы все выясним...

Катастрофа. Как бы ни была затруднена связь с Баальбеком, правда в конце концов откроется. И тогда шкура Малко не будет стоить и гроша. Этот негодяй Абу Шаки решил подержать у себя Нейлу и сбежал. Его окружили еще плотнее и стали заталкивать в крохотный чулан — импровизированную камеру. Но тут с улицы донеслись пронзительные женские восклицания.

— Нейла! — крикнул Малко.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетела юная шиитка, а за ней — пытавшийся задержать девушку боевик. Все застыли. Нейла по-арабски стала что-то объяснять «следователю», протягивая клочок бумаги. Тот внимательно посмотрел на него и нахмурился.

Снова арабская речь. Малко спросил по-английски:

— Что происходит?

— Все в порядке, — заверила Нейла. — Абу Шаки нас ждет...

«Следователь» сложил записку, задумался, произнес какую-то длинную фразу и, наконец, повернулся к Малко:

— Мы доверяем Абу Шаки. А он за вас поручился. Вы свободны, но в вашем деле мы еще разберемся. Приезжайте сюда завтра для допроса. Я выпишу пропуск.

Малко чуть не расхохотался ему в лицо, но тот уже нагнулся над столом. Какой смысл возражать? Скорее бы выбраться из этой дышавшей ненавистью и потом комнаты. Боевики окружили Нейлу, как крысы сыр.

Наконец они спустились по лестнице на улицу.

— Где Абу Шаки? — поинтересовался Малко.

— Рядом, — сказала Нейла.

Голос ее дрожал. Малко не осмелился спросить, что случилось по дороге. Темный переулок вывел их прямо к белому «мерседесу», стоявшему рядом с освещенной ацетиленовой лампой витриной лавки. Сам Абу Шаки сидел напротив, в своего рода арабском кафе, и оживленно беседовал с белобородым стариком, сосавшим мундштук длинной трубки. Потом они обнялись, и Абу Шаки вышел. Сама любезность.

— Простите, — сказал он. — У меня было важное дело.

Не слишком они вам досаждали? Вообще это народец милый, но чересчур недоверчивый. Садитесь в машину. Я доставлю вас на место.

Нейла села впереди, возле шофера, а Малко с ливанцем устроились сзади. Большая белая машина, сигналя фарами и клаксоном, прокладывала себе путь по узким людным улочкам, по-прежнему не останавливаясь у постов. Прохожим приходилось прилипать к стенкам, чтобы не оказаться под колесами. Какие же ценные услуги должен был оказывать жителям этого нищего квартала этот спекулянт, окруживший себя бьющей в глаза роскошью, чтобы они согласились его вот так терпеть? Малко только тогда вздохнул с облегчением, когда увидел на посту возле Шатилы белый М-113 итальянцев.

  44