Последние отзывы

  6  

— А вы зачем в Бейрут?

— Импортирую электронику.

— Лучше бы вы импортировали генераторы или стекла. Они здесь в цене... Подстанции и проводка разрушены бомбардировками. А снайперы не дают их восстанавливать. (Она засмеялась.) По крайней мере так нам говорят. Главная-то электростанция находится в христианской зоне. Да только те, кто управляет энергетикой в Ливане, сами же являются импортерами японских генераторов. Естественно, они сначала свои склады освободят. И увидите, ток снова появится, как по волшебству...

Война уничтожала не только людей... При безумном дорожном движении на улицах не осталось ни одного действующего светофора. Несчастные полицейские, задерганные гудками со всех сторон, едва справлялись с потоком машин. Здесь ничто не напоминало о войне. До центра Бейрута они добирались почти час. Мона спросила:

— Вам удобно будет высадить меня в Ахрафи?

Она по-арабски назвала водителю адрес, и машина помчалась по Кольцу — шоссе с востока на запад в обрамлении руин. Ни единого целого здания. Вот были бои так бои! Через каждые двести метров — военные посты с мешками, наполненными песком. Наконец они поднялись на холм Ахрафи, место поселения христиан-маронитов, и оказались на спокойной узкой улочке с современными, почти не пострадавшими домами. Света в окнах не было, кое-где лишь виднелись огоньки фонариков. Такси остановилось.

— Приехали.

— Позвольте, я донесу ваш чемодан до лифта, — галантно предложил Малко.

Мона чистосердечно рассмеялась от его наивности.

— Лифта нет! Я же сказала, снаряды Валентина Бесхребетного разрушили электростанцию.

— Что за Валентин Бесхребетный?

Шофер как раз вытаскивал из багажника огромных размеров канареечно-желтый чемодан.

— Валид Джамблат, главарь друзов, — объяснила Мона. — Не стоит, я живу на восьмом этаже...

— Тем более, — возразил героически Малко. — Здесь спокойно, вам везет...

Девушка показала пальцем на нечто, напоминающее абстрактную живопись, на асфальте.

— Сюда упал снаряд, но не взорвался, — объяснила она. — Я тогда тоже только что вернулась, как сегодня. К счастью, они часто пользуются египетскими снарядами. А они ненадежные...

Малко мысленно поблагодарил египтян и взялся за чемодан. Через восемь этажей, с колотящимся в ребрах сердцем, он опустил его на пол при свете зажженной Моной спички. Юная стюардесса открыла дверь небольшой квартирки и запалила лампу-"молнию". Малко рухнул в кресло.

— Вы просто чудо! — сказала девушка. — Выпьете чего-нибудь?

Он попросил водки. Себе она налила коньяка «Гастон де Лагранж». Пока он пил, Мона успела сменить униформу на джинсы и свитер, подчеркивавшие еще больше достоинства ее фигуры.

Малко чувствовал себя немного неуверенно. От глухого разрыва неподалеку у него побежали мурашки по коже, но Мона его успокоила.

— Не обращайте внимания. Это в Баабде.

Он с сожалением поднялся. Внизу ждал шофер.

— Мы можем как-нибудь вместе поужинать? — предложил он. — Я вам позвоню.

Мона покачала головой и виновато улыбнулась.

— Это невозможно, телефон не работает. Подстанция разбита «градами». Где вы будете?

— В «Коммодоре».

Все крупные гостиницы разрушены, остались считанные единицы, да и те в Западном Бейруте.

— В таком случае я заеду за вами вечером?

Работать он начинал лишь на следующий день.

— Я занята.

Было заметно, что девушка сама сожалела об этом. Несколько секунд они еще, улыбаясь, глядели друг на друга. То, что Малко прочел в глазах юной ливанки, придало ему смелости. Он положил ладони на бедра Моны и тихонько привлек ее к себе. Их губы встретились и слились в бесконечном поцелуе. Когда же его пальцы, скользнув под кофточку, коснулись теплой груди, Мона, чуть задыхаясь, отшатнулась, бедрами еще прижимаясь к Малко и призывно глядя на него.

— Вы с ума сошли! — мягко произнесла она.

И добавила, поскольку Малко все не отпускал ее:

— Вам нужно идти! Сейчас сюда явится мой Жюль. Он знает, когда я возвращаюсь.

— Тогда завтра вечером?

— Я постараюсь. Позвоню вам в «Коммодор». Или прямо подъеду, если не смогу позвонить.

Они обменялись последним поцелуем, и он вышел на темную лестницу. Неплохое начало для поездки в Бейрут. Шофер такси нервничал. Он показал на часы — половина восьмого.

— Комендантский час, — пояснил он.

С восьми движение по улицам запрещалось... Они вернулись в Западный Бейрут по похожим друг на друга улицам с бетонными кубами вдоль шоссе и не слишком пострадавшими домами.

  6