83

«Чудом разве что», — это был универсальный ответ Стивена Мэлика на вопросы сочувствующих ему друзей и коллег о том, как он держится, как справляется и не грозит ли ему лишиться редакторского кресла в «Трибьюн». Мэлик так давно пользовался этим ответом, что тот перестал соответствовать действительности. Чудо не может продолжаться вечно. Тем более что судьба Мэлика, казалось, была уже решена: все считали, что дни его на посту редактора «Трибьюн» сочтены. На сайте, посвященном сплетням в журналистском сообществе, была отдельная страничка под названием «Внимание, Мэлик». Несколько раз в неделю там появлялись новые цитаты, содержащие анонимные жалобы журналистов на главного редактора или слухи о его преемнике. Неназванные источники утверждали, что видели, как владелец газеты обхаживает возможных кандидатов на место редактора в дорогих ресторанах Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Сан-Франциско и Майами.

Но Стивен по-прежнему оставался на своем посту. Оставался вопреки всем доводам здравого смысла. Он и сам уже приготовился уйти. Отрепетировал прощальную речь перед коллективом редакции, решил, что будет великодушен и полон достоинства и не скажет ни одного дурного слова в адрес тех, кто сначала нанял его на работу, а затем стал плести против него интриги. Они с женой уже обсудили: когда он уйдет на пенсию, они переедут на север, в Висконсин или, может, на Верхний полуостров, омываемый водами озер Мичиган, Гурон и Верхнее. Поселятся в каком-нибудь городке, где выходят только еженедельные газеты, потому что видеть каждый день на своем пороге свежий номер ему будет больно. Ведь когда-то он так любил свое дело.

Был солнечный весенний день, и Мэлик как раз предавался подобным мыслям, когда заметил, что за стеклянной стеной его кабинета маячит Сэлли Барвик. Он жестом пригласил ее войти и попросил закрыть за собой дверь.

— Стивен, я от тебя кое-что скрывала, — начала она. — От тебя и от всех остальных.

Он решил, что она собирается рассказать ему о своем увлечении игрой. Теперь, когда он уже почти не был ее начальником, его это меньше всего волновало.

— И что же это?

— Я уже несколько месяцев работаю над одним материалом. Никого в это дело не посвящала. И вот чуть из-за него не погибла.

Надо же, совсем не то, что он думал!

— Ты говоришь об адвокате? Об этом чокнутом, который за тобой следил?

Она решила уточнить формулировку:

— Вообще-то это я следила за ним. Поначалу, во всяком случае.

— Что? Ты следила за этим Койном? Тем самым, которому теперь запрещено к тебе приближаться?

— Ну да.

  159