33 
– Я вел себя просто отвратительно, Фиби, и мне нет никакого оправдания. – Его рот перекосился. – Но я не могу выкинуть вас из головы с первой же минуты нашей встречи.
– Это нужно понимать как извинение?
– Да. – Его серые глаза напряженно смотрели на нее. – У меня нет слов, чтобы выразить мое сожаление о том, что произошло. Вы работали у меня, и я не имел права прикасаться к вам. Но вы провоцировали меня, и я хотел… – Он остановился. – Черт, преподать вам урок, полагаю. – Он усмехнулся. – Но вышло так… мне думается, мы оба чему–то научились.
Фиби была вне себя от возмущения:
– Вы что же, пытаетесь сказать, что это была моя вина?
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. В какой–то момент это было взаимно, верно?
– Вы… вы начали это!
– Да, – признал он. – И прекратил тоже я. Во имя нас обоих. Пока еще мог. Таким образом, я не совсем законченный негодяй.
Она зло сказала:
– Но ведь и я не какая–нибудь уличная девка, не потаскушка, которую вы можете использовать, как игрушку. Я никогда не была… – Ее голос утих, когда она поняла, насколько близка к опасному разоблачению.
– Нет, – сказал он. – Вы имели право на мою защиту и уважительное отношение, а я, в конечном счете, нарушил оба пункта.
– Ну что же, хоть в чем–то мы находим взаимопонимание, – напряженно сказала Фиби. – Могу я теперь идти?
– Только дайте мне еще одну минуту. – Его голос был тихим, настойчивым. – Я не могу изменить того, что произошло, но если вы вот так уйдете, то накажете не только меня, вы нанесете большой удар Таре. А она не заслуживает этого. Ну почему она должна страдать из–за недостатка самообладания у своего отца?
– Я не могу остаться здесь после всего. – Ее голос звучал резко.
– Вы не верите, что я смогу держаться на расстоянии? – мрачно спросил он. – Сегодня вечером я потерял голову. Но не повторю этой ошибки вновь. Никогда… У меня совсем другие жизненные планы. С настоящего момента вы няня моей дочери, и ничего больше. В этом качестве вы здесь будете в полной безопасности. Я вам клянусь в этом!
В безопасности от вас – возможно, печально подумала Фиби. Но что мне делать с собой? С моими чувствами?
Он сделал шаг к ней:
– Фиби, вы пришли в этот дом из–за Тары. Если мы сделаем вид, что этого вечера не было, сможете вы остаться – ради нее? Исключительно ради нее.
Повисло тягостное молчание.
– Хорошо. Только ради Тары.
– Спасибо, – произнес он тихо. – Я сам утром отвезу Тару в школу и дам вам возможность выспаться.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Четкий распорядок дня, решила Фиби, вот то универсальное средство, которое ей нужно. Разработать определенный режим и неукоснительно ему следовать
Она оставалась в своей комнате до тех пор, пока не услышала, как отъехал «рейнджровер». Потом перенесла свои вещи на детскую половину и устроилась в комнате, которую до нее занимала Синди.
Теперь я поставлю Кэрри в известность, что с этой поры буду есть только с Тарой.
Ее убежище было готово. И она принялась за детскую. Разложила аккуратными рядами игрушки Тары, разобрала игры и книжки, расставляя их на специально предусмотренные для этого полки. В большом стенном шкафу она обнаружила целую стопку картинок–головоломок, в которых из мелких фрагментов нужно было сложить целостную картину. Может быть, Тара попытается составить какую–нибудь попроще с ее помощью.
– Скажите, пожалуйста! Вы вся уже в работе. – Появилась Кэрри со стопкой чистого белья. – Но я не одобряю того, что вы не позавтракали, – строго добавила она. – Даже если вчера вечером легли спать с головной болью. – Она внимательно посмотрела на Фиби. – Вы все еще выглядите немного бледной.
– Я в полном порядке, – заверила ее девушка. – Пожалуй, съем несколько тостов и выпью кофе.
– Все уже готово, – сообщила Кэрри. – Я отправляюсь в Мидбартон. Там в торговом центре начали продавать фирменные рождественские сухофрукты, а я собираюсь готовить кекс и пудинги в этот уикенд.
Придя на кухню, Фиби отдала предпочтение овсяному печенью, приготовленному Кэрри. Она сидела за столом, смакуя свой кофе и просматривая газету, когда открылась дверь и вошла Хейзл Синклер с охапкой хризантем.
Она остановилась как вкопанная, когда увидела Фиби.
– Вы…
Трудно было определить, чего больше в ее голосе: удивления или досады, но в конечном счете Фиби пришла к выводу, что досада взяла верх.
33 
