Особенно,... 
34 
Она молилась о том, чтобы успеть среагировать достаточно быстро, когда достигнет конца ската, надеялась, что тусклый свет факела Шейли доберется до дна прежде, чем она врежется в него.
Мрак посерел, и девушка, согнувшись, сделала кувырок в сторону. Кувырок развернул ее задом наперед, и она приземлилась точно на ноги. Без паузы, еще не полностью израсходовав энергию падения, Даника взвилась в воздух, делая обратное сальто. Она опустилась и подпрыгнула снова, на этот раз в кульбите вперед. Мягкий удар ступней о камни – и девушка уже бежит, переводя набранное ускорение в размашистые быстрые шаги.
– Хм, тут надо быть перепившим эльфом, – пробормотал Айвен, недоверчиво наблюдая за представлением сверху.
Несмотря на все протесты, дворф не мог позволить своим друзьям подвергаться опасностям без него и знал, что любое промедление сейчас оставит Данику наедине с тяжкими испытаниями.
– Даже не пытайся поймать меня, девочка! – предупредил он, ныряя в дыру.
Техника приземления Айвена не отличалась разнообразием Даники. Если девушка кувыркалась и прыгала, грациозно переворачиваясь и без напряжения меняя направление легкими изгибами, Айвен просто бухнулся на камень.
Впрочем, он быстро вскочил, поправил шлем с раскидистыми рогами и поймал бегущую на несущийся с востока звук Данику за край летящего за ее спиной плаща.
Следующим прыгнул Вандер – узость спуска доставила великану больше неприятностей, чем падение не с такой уж и большой (для великана) высоты. Шейли свалилась прямо в его ждущие лапищи, выскользнула из объятий дуплоседа и помчалась следом за Айвеном и Даникой.
Пайкел оказался последним, и Вандер поймал и его. Дуплосед секунду с любопытством разглядывал уютно устроившегося у него на груди дворфа, которому чего-то недоставало.
– А твоя дубинка? – спросил было Вандер, но ответ пришел буквально через мгновение – вместе с треском прикатившейся вслед за дворфом дубины, угодившей великану прямо по голове.
– Ой, – извинился зеленобородый дворф.
Глядя на сердитого Вандера, он обрадовался, что у них нет времени, чтобы стоять и обсуждать случившееся.
Даника, конечно, моментально перегнала бы Айвена, если бы дворф не вцепился крепко-накрепко в ее развевающийся плащ. Они слышали рокот далекого голоса Файрентеннимара, и хотя слов было не разобрать, он вел их куда нужно. И Айвен чуть не завопил от счастья, когда заметил, что к ним присоединилась Шейли, все еще несущая факел.
Они миновали несколько пещер, пару узких туннелей и один широкий проход. В горе становилось все жарче, и это говорило о том, что пристанище дракона близко, заставляя одновременно бояться того, что убийственное дыхание Файрентеннимара уже совершило непоправимое.
Шейли с отчаянным, почти как у Даники, видом обогнала Айвена, и дворф поспешно протянул руку и ухватился за ее плащ тоже. Он понимал, что ими движет, понимал, что их обеих толкает вперед образ хорошо прожаренного Кэддерли, но Айвен оставался прагматиком. И если бы к словам дворфа хоть иногда прислушивались, то они не неслись бы сейчас в такой суматохе прямиком в поджидающую пасть старика Файрена.
Факел Шейли осветил впереди вход еще в одну просторную пещеру. Они увидели проблески, какое-то остаточное мерцание, что позволило сделать один-единственный неизбежный вывод.
Несмотря на все прежние протесты и упрямство, сейчас Айвен Валуноплечий проявил истинную преданность. С мыслью о том, что ужасный Файрентеннимар ждет прямо тут, сильный буян-дворф дернул оба плаща назад, прошмыгнул мимо Даники и Шейли и первым влетел в пещеру, не успев даже выхватить свой обоюдоострый топор.
Стремительный язык ударил его в двух шагах от входа, – ударил, обвился вокруг туловища и потащил в сторону. Даника и Шейли резко затормозили, обнаружив, что пещера полна весьма растревоженных гигантских красных жаб. Потом они заметили Айвена, по крайней мере, его сапоги, торчащие из пасти очень довольной на вид жабы, сидящей справа. Даника бросилась туда, но ее остановил миниатюрный огненный шар, затем еще один, а потом еще две жабы присоединились к атаке.
Шейли швырнула вперед свой факел, мгновенно вскинула лук и приступила к смертоносной работе.
Айвен не знал, чем его зажало, но понимал, что ему очень неудобно и что он не может согнуть руку, чтобы достать топор из-за спины. Айвен частенько жаловался, но если что, действовал не задумываясь, поэтому он пошел единственно возможным путем – начал дергаться, пытаясь укусить, отыскать, за что схватиться, вывернуться, наконец. Оленьи рога на его шлеме зацепились за что-то, и снова Айвен не стал подвергать сомнению свою удачу, а просто вздернул голову со всей силой, на которую только оказался способен.
34 
