60 
– Выходи за меня, – неожиданно предложил Кэддерли. – Официально.
Теперь Даника не просто моргнула, она зажмурилась, слыша, как эхо за секунду успело тысячу раз повторить эти слова. Как долго девушка ждала этого мгновения, как желала, чтобы оно пришло, и в то же время как боялась. Ибо, хотя она и любила Кэддерли всем сердцем, быть женой в Фаэруне подразумевало почти рабскую покорность. А Даника, гордая и талантливая, не собиралась подчиняться – никому.
– Согласись с переменами, – сказал Кэддерли. – Согласись с тем, как пойдет моя жизнь. Я не смогу ничего в одиночку, любовь моя. – Он почти заикался. – Я не хочу ничего делать один! Когда я свершу то, что просит Денир, когда я взгляну на свою работу, – я знаю, что не буду удовлетворен, если тебя не будет рядом со мной.
– Когда я свершу? – эхом повторила Даника, подчеркивая, что Кэддерли говорил в единственном числе, и пытаясь спросить, какую роль Кэддерли предназначил ей.
Кэддерли подумал над вопросом и кивнул.
– Я поклоняюсь Дениру, – объяснил он. – Какие бы битвы он ни предуготовил мне, я должен сражаться в одиночку. Я думаю об этом так же, как ты думаешь о своем учении. Я знаю, когда все цели будут достигнуты, я почувствую себя гораздо богаче, если…
– О каком моем учении? – перебила Даника.
Кэддерли был готов к этому вопросу и понимал беспокойство Даники.
– Когда ты применила Гайджел Ньюгел и разбила камень, – начал он, упомянув древнее испытание, практически подвиг, который Даника совершила совсем недавно, – о чем ты подумала?
Даника вспомнила этот случай и широко улыбнулась.
– Я тогда не думала, я чувствовала твои руки, обнимающие меня, – ответила она.
Кэддерли кивнул и притянул ее ближе к себе, нежно поцеловав в щеку.
– Нам нужно столько всего показать друг другу, – сказал он.
– Мое учение может увести меня от тебя. – Даника слегка отстранилась.
Кэддерли громко рассмеялся.
– Что ж, тогда ты уйдешь, – отозвался он. – Но ты вернешься ко мне, или я поспешу к тебе. Я верю, Даника, что избранные нами пути не разлучат нас. Я верю в тебя – и в себя.
Мрачная тень, туманившая тонкие черты Даники, рассеялась. Улыбка украсила щеки девушки ямочками, а в карих глазах засверкали влажными бриллиантами слезы радости. Теперь она сама прижалась к Кэддерли, наградив его долгим и страстным поцелуем.
– Кэддерли, – стыдливо прошептала она, и от ее горящей желанием озорной улыбки мысли юноши забурлили, и по спине рябью пробежали мурашки, когда Даника добавила: – Мы одни.
Много позже, когда Даника уже спала, примостив голову на сгибе его руки, а похрапывание дворфов так и не сбилось со своего мерного ритма, Кэддерли лежал, привалившись к стене, и заново проигрывал в уме недавний разговор.
– Сколько тиранов уже утверждали то же самоё? – шептал он пустой тьме.
Молодой человек снова взвесил свое решение, думая о том, как отразятся его действия на всей округе озера Импреск. Сердцем он верил, что от изменений всем будет только лучше, что Библиотека снова встанет на истинный путь Денира. Он верил, что прав, верил, что его направляет бог. Но сколько тиранов уже утверждали то же самое?
– Все они, – угрюмо ответил себе Кэддерли после долгой паузы и обнял Данику еще крепче.
КРЕПОСТЬ
Абаллистер откинулся на спинку кресла – магический штурм истощил его. Он бросил на Кэддерли всю свою силу, не пожалев ни гору, ни ее окрестности. По лицу колдуна долго блуждала злорадная улыбка – он размышлял, о чем Кэддерли, если мальчишке удалось выжить (что вряд ли), может сейчас думать.
Затем Абаллистер почувствовал поскребывание в своем мозгу, этакие осторожненькие толчки. Это, конечно, Друзил – он ожидал, что бес вызовет его. Улыбка злого мага обернулась откровенным хохотом: а что думает о нем теперь бес, бывший так близко к Ночному Зареву? Стремясь узнать обо всем побыстрее, он впустил Друзила в свое сознание.
Приветствую, милейший Друзил, – поздоровался Абаллистер.
Bene tellemara!
Абаллистер весело захихикал:
Мой милый дорогойДрузил, что тебя так расстроило?
Бесенок принялся осыпать ругательствами и проклятиями Абаллистера лично и всех колдунов вообще. Друзила задело краем грозы Абаллистера, исколотило градом и чуть не поджарило вспышкой молнии.
И теперь бес, замерзший и несчастный, желал только вернуться назад в Замок Тринити.
Забери меня отсюда, – телепатически молил Друзил.
60 
