105 
В подпитии она могла отбросить манеры почтенной дамы с такой же легкостью, с какой сбросила бы с себя плащ, накинутый ей на плечи Жаном Батистом, и стать такой, какой она в сущности и была: беспечной, веселой и жизнерадостной, любвеобильной парижанкой. Напрасно старались строгие монахини из монастыря Сент-Ор переделать ее. И Жан Батист здесь тоже не преуспел.
Луи сидел в кресле, скрытый от собравшихся у Ле Беля гостей занавесом, сквозь который он видел всех, сам оставаясь при этом невидимым. Кресло это располагалось так, что Луи мог бы, если бы захотел, спокойно открыть дверь и удалиться.
Он сразу же оценил красоту Жанны и решил, что этого достаточно, чтобы она провела с ним ночь. Но когда он увидел,
как легко слетели с нее очевидно чуждые ей манеры, и услышал этот громкий, непринужденный смех, эти уличные словечки, заметил ее готовность смеяться над любым пустяком, то почувствовал, как забилось его сердце. Его губы расплылись в улыбке.
Она дитя парижских улиц, в этом у него сомнений не было. Но как не похожа она на тех девчушек, что прошли через Олений парк! Она — единственная в своем роде. Не только ее лицо и прекрасное тело, вся она казалась Луи бесподобной, ни с кем не сравнимой.
Оставаться ему здесь и продолжать наблюдение или войти в комнату и приказать гостям уйти, чтобы самому остаться с ней наедине?
Ле Бель был прав: в этой женщине есть нечто такое, чего в других женщинах ее круга нет и в помине. Он мог бы уточнить: в ней есть нечто такое, чего он никогда не находил ни в одной другой женщине.
Давно уже Луи не испытывал такого волнения, как сейчас. Наверное, с тех пор, как умерла мадам де Помпадур.
Стар он или еще нет? Ему уже пятьдесят восемь. Чепуха! Глядя на эту женщину, он чувствовал себя двадцатилетним! Луи отодвинул занавес и вошел в комнату. Все, кто сидел за столом, встали. Все, кроме Жанны. Другого Луи от нее и не ждал, и сердце его возликовало. Вот такая она ему и нравилась.
Не обратив внимания на всех прочих, он сразу подошел к ней.
— Мадам, — сказал он, — раз уж никто из присутствующих не представил вас мне, можно я сам представлюсь вам?
— Конечно, можно, — сказала Жанна. — Хотите присоединиться к нам?
— Мадам весьма любезна, — сказал Луи.
— А чего тут такого? — удивилась Жанна. — Одним больше, одним меньше — невелика разница.
Она с удовольствием разглядывала Луи. Перед ней стоял хотя и пожилой но еще очень красивый мужчина. Все остальные мужчины вокруг нее в сравнении с ним проигрывали. А как он смотрел на нее! О, Жанна хорошо знала, что значит этот взгляд. Сколько раз уже ловила она на себе такие взгляды мужчин!
— Мадам дю Барри, перед вами Его Величество король, — пролепетал Ле Бель.
— Да ну! — крикнула Жанна и весело засмеялась. — То-то я смотрю, лицо мне ваше как будто знакомо.
Настала благоговейная тишина, нарушил которую Луи, тоже не удержавшийся от смеха.
— Я так рад, — сказал он. — Мы как будто стали от этого не такие чужие друг другу, верно? — О, да вы шутите! — сказала Жанна, — Никогда не думала, что я и мой король — чужие друг другу.
— Эта мысль не дает мне покоя, заставляет чувствовать себя одиноким, — сказал Луи. — Ну да не будем придавать этому значения, а лучше станем друзьями.
— Вы такой приятный человек, Ваше... — она обернулась к Ле Белю и Жану Батисту, — как мне называть его? — спросила она их, как будто не замечая, что от смущения они готовы провалиться сквозь землю.
В ответ Ле Бель промямлил что-то невразумительное, но тут король взял ее за руку.
— Называйте его вашим другом,— сказал он,— ему это будет приятнее, чем любое другое обращение.
Жанна устремила взгляд своих красивых глаз в потолок и сказала, словно обращаясь к кому-то, кого увидела там:
— Король — мой друг. Надо же, никогда не думала, что доживу до такого дня...
— И я не думал, что встречу ту, видеть и слышать которую доставит мне такое наслаждение.
Жанна обернулась к гостям, словно призывая их в свидетели только что прозвучавших слов.
Но сказать она ничего не успела. Луи взмахнул рукой.
— Мадам дю Барри и я хотели бы остаться одни, — сказал он.
***
— У короля новая гризетка,— сказал Шуазель своей сестре. — Какая-то девица низкого происхождения. Думаю, задержится недолго, до конца недели, не больше.
— Тогда нам обоим не о чем беспокоиться.
— Конечно, — буркнул герцог. — С годами вкус короля не улучшился, а она особа самого низкого пошиба.
105 
