Последние отзывы

  97  

— Теперь я знаю, что нам нужно делать, — сказала она.

Я взглянула на нее вопросительно, и она продолжила:

— Ты съездишь и встретишься с Генри Фарреллом.

Ты точно объяснишь ему, как поступить.

— Белинда! Да он меня и слушать не захочет!

— Ты можешь рассказать ему, как я счастлива, что у меня будет ребенок от Бобби. Скажи, что ему необходимо согласиться на развод, не поднимая шума, и тогда я смогу выйти замуж за Бобби, потому что у меня будет ребенок, а интересы детей всегда следует соблюдать.

— Мне кажется, именно ты должна встретиться с ним и все это объяснить.

Она печально покачала головой:

— Меня он слушать не станет, Люси. В моем присутствии он безумеет от ярости. Люси, пожалуйста, сделай это для меня. Пожалуйста, встреться с ним.

Объясни ему все, как ты умеешь, спокойно и обстоятельно, чтобы он понял. Ты это можешь. Ты так хорошо умеешь объяснять и рассуждаешь очень логично. Я уверена, что ты сумеешь убедить его.

— Мне это кажется смехотворным. Я не знаю этого человека.

— Ты знаешь то, что я тебе рассказала. Ты сделаешь это ради меня, Люси? Пожалуйста, пожалуйста… от этого все зависит.

— Я… мне нужно подумать.

На лице Белинды появилась улыбка.

— Тогда все в порядке. Подумай. Но, будь добра, думай побыстрей.

Она почти успокоилась, твердо уверовав в свою силу убеждения.

* * *

Весь остаток дня я размышляла о Белинде и ее неприятностях. Я ясно представляла, как все произошло: городок золотоискателей, ничем не заполненные дни, приходящий в упадок рудник, желание получить какие-то новые впечатления…

И вот появился Генри Фаррелл. Я представила себе его, высокого, властного, совершенно околдованного своенравной Белиндой. Потом предложение о вступлении в брак, тайный брак. Ей было всего шестнадцать лет, но она рано созрела. Физически она уже была полноценной женщиной, хотя ум ее, к сожалению, еще совершенно не созрел. Я представляла, как она решается на этот брак, не думая ни о чем, наслаждаясь волнующим моментом. Страстный Генри Фаррелл, встречи с которым нужно было держать в тайне, — все это затрагивало ее авантюрную жилку; потом смерть Тома Марнера и болезнь Ли; разговоры о том, чего хотела Ли для своей любимой дочери, детские воспоминания о жизни в богатой семье на богатой родине; приемы в лондонском доме, очарование Мэйнор Грейнджа, великолепие Кадора… и, наконец, неожиданное осознание того, что она натворила, — уничтожила все шансы на уютную жизнь в богатом окружении, выйдя замуж за человека, ставшего владельцем рудника, не имеющего шансов на процветание.

Я могла представить ее настроение, ее желание устраниться от всего неприятного, от всего, что мешало воплощению ее блестящих планов.

Конечно, у них вспыхивали жестокие ссоры. Провоцировала их, скорее всего, Белинда, несомненно, они высказывали друг другу взаимные претензии и клялись, что больше никогда в жизни не пожелают видеть друг друга.

Итак, она приехала в Англию и, действуя в привычной ей манере, отбросила воспоминания о прошлом, сделав вид, что его вообще не существует. Подвернулся Бобби, который восхищался ею и был завидным женихом, с состоянием и титулом. Без колебаний — или, быть может, с минимальными колебаниями — Белинда решила, что нет причин, по которым нельзя списать неприятное прошлое и начать жизнь с чистой страницы.

Все это было типично для Белинды.

А теперь я почти пообещала вытянуть ее из беды, в которую она попала исключительно по собственной вине.

В течение всего дня Белинда пыталась уединиться со мной, нервничая в присутствии других.

Филлида шепнула мне:

— Я вижу, ей нужно поговорить с тобой. Я оставлю вас вдвоем.

Обед, казалось, тянулся бесконечно, и я едва дождалась его окончания. Я была очень расстроена. Почти пообещав встретиться с Генри Фарреллом, я сомневалась в разумности такого обещания. Я не верила в свою способность творить чудеса, но Белинда надеялась на меня.

Мне стало немного легче, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи и я ушла в спальню.

Только я разделась и собиралась нырнуть в постель, как раздался стук в дверь. Я подумала, что пришла Филлида со своим целебным настоем, но оказалось, что его принесла Китти.

— О, спасибо, Китти. Поставьте на столик, — сказала я.

Она молча повиновалась.

— Спокойной ночи, Китти.

— Спокойной ночи, мэм, — и дверь за ней закрылась.

  97