121 
Линли позвонил только потому, что звонок был запланирован заранее. И он совсем не удивился, услышав результаты экспертизы.
— Никаких совпадений, — сказал он Хейверс по дороге к Куинз-Колледж, где они оставили машину, — проверено еще не все. Но ничего пока не подошло.
Пальто, свитер, футболку и пару штанов на экспертизу еще не отправили. А значит, у сержанта Хейверс еще оставалась надежда.
Хейверс обмакнула в чай печенье из заменителя какао, откусила и вернулась к теме разговора:
— Все сходится. Утро было холодным. Конечно же он надел свитер. Попался, голубчик.
Линли подцепил и откусил яблочное пирожное. Пирожное оказалось вполне сносным.
— Не согласен. Волокна нам не помогут. Шелк, полиэстер и хлопок — слишком легкий состав для свитера, который к тому же надели холодным ноябрьским утром.
— Хорошо, допустим. Значит, он надел что-то поверх свитера. Пальто. Пиджак. А перед убийством снял. Ударив ее по лицу, он снова оделся, чтобы спрятать пятна крови.
— И в честь нашего сегодняшнего прихода к нему домой Торсон постирал эту вещь, так, что ли? Пятен-то уже не было. И если он ожидал нашего появления, с какой стати он засунул эту вещь в шкаф? Почему не выбросил?
— Потому что нечетко представляет, как работает следствие.
— Не нравится мне это, Хейверс. Совсем не нравится. Слишком многое остается без внимания.
— Например?
— Например, что делала Сара Гордон утром на месте преступления и что привело ее в Айви-корт вечером того же дня? Или, например, почему Джастин Уивер бегала в понедельник без собаки? Или какая связь между появлением Елены Уивер в Кембридже и тем, что отец — соискатель на место заведующего кафедрой?
Хейверс взяла второе печенье и разломила его.
— А я-то думала, вы сосредоточились на Гарете Рэндольфе и все остальные версии вам уже неинтересны. Как же он? Вы уже вычеркнули его из списка? И что в таком случае вы думаете по поводу второго убийства, если на месте Гарета теперь Сара Гордон, или Джастин Уивер, или еще кто-то, но только не Торсон?
Линли положил вилку и отодвинул яблочное пирожное в сторону.
— Если бы я знал.
Дверь в чайную открылась. На пороге появилась девушка, но все не решалась зайти внутрь. Ее гладкое личико было похоже на засыпающее солнце в облачках золотисто-каштановых локонов.
— Вы… — девушка огляделась, словно желая убедиться, что обращается по адресу, — вы ведь полицейские?
Удостоверившись в этом, она подошла к столу.
— Меня зовут Кэтрин Медоуз. Могу я с вами поговорить?
Девушка сняла синий берет и шарфик с перчатками в тон, но осталась в пальто. Кэтрин присела на краешек стула подальше от стола напротив Линли и Хейверс. Как только подошла официантка, Кэтрин, смутившись, заглянула в меню и заказала чашку чаю с мятой и булочку.
— Я разыскиваю вас с половины девятого утра. Привратник в Сент-Стивенз не захотел говорить мне, где вы. Я по чистой случайности увидела, как вы сюда зашли. Я сама сидела в «Барклае».
— А-а, — протянул Линли.
Кэтрин тут же улыбнулась и намотала локон на палец. Рюкзак она положила на крепко сомкнутые колени. Девушка не сказала ни слова, пока официантка не принесла заказ.
— Дело в Ленни, — произнесла она, уставившись в пол.
Хейверс быстро извлекла свой блокнотик и бесшумно его раскрыла.
— Ленни? — переспросил Линли.
— Торсоне.
— А. Ну да.
— Я видела во вторник, как вы поджидали его после лекции по Шекспиру. Я тогда еще не знала, кто вы, но позже он рассказал мне, что вы говорили о Елене Уивер. Тогда он еще думал, что беспокоиться не о чем, потому как… — Кэтрин потянулась было к чашке, но потом передумала. — Хотя это не имеет значения, правда? Я хотела вам сказать, что Ленни не имеет отношения к Елене. Он вовсе не убивал ее. Потому что не мог. Потому что был со мной.
— Когда именно он был с вами?
Кэтрин серьезно посмотрела на них, ее серые глаза потемнели. Ей было не больше восемнадцати.
— Это очень личный вопрос. Если об этом узнают, его ждут неприятности. Видите ли, я единственная студентка, с которой он вообще …
Она скатала салфетку в трубочку и тихо, но решительно произнесла:
— Я единственная, с кем Ленни вступил в близкие отношения. Он пережил внутреннюю борьбу. Со своими принципами. Со своей совестью. Хотел, как лучше. Как правильнее. Потому что он мой преподаватель.
— Вы любовники?
— Учтите, что между нами ничего не было очень долгое время. Каждый раз, когда мы оставались вдвоем, мы сражались. С первой нашей встречи нас тянуло друг к другу. Это было похоже на электрический разряд. Ленни был таким открытым, честным. Точно так же он сражался и в прошлом. Потому что его тянуло к женщинам. Ленни никогда этого не скрывал. И всегда стремился сразу все обговорить. Он первым начинал разговор с женщиной, и они быстро справлялись со своим влечением. Мы тоже пытались бороться, мы оба пытались. Только это оказалось сильнее нас обоих.
121 
