62 
По-видимому, сам фотограф тоже это заметил, потому что непрерывно кричал:
— Так держи, Ник! Не двигайся, Флора! Хорошо. Да. Отлично! — и то и дело щелкал камерой.
Флора, с улыбкой подумал Линли. Не удивительно, что на голове у нее был куст.
Он пробрался мимо груды сваленных на землю велосипедов и прошел через двор к двери, за которой прошлой ночью исчезла женщина. На стене под фонарем висела табличка с недавно написанными от руки буквами и почти скрытая зарослями плюща. На табличке было три имени. Линли испытал мгновенный прилив торжества оттого, что интуиция его не обманула. Первым в списке стояло имя Энтони Уивера.
Линли узнал еще одно имя. А. Дженн — выпускник Уивера.
Но именно Адама Дженна Линли обнаружил в кабинете Уивера, когда поднялся по лестнице на второй этаж. Через полуоткрытую дверь была видна темная треугольная передняя с тремя дверями в узкую подсобную комнату, в более просторную спальню и в сам кабинет. Линли слышал голоса из кабинета — низкий мужской голос задавал вопросы, а тихий женский отвечал, поэтому он воспользовался возможностью бегло осмотреть две другие комнаты.
В подсобной комнате располагались плита, холодильник и ряд стеклянных буфетов, в которых стояли кухонные принадлежности и фаянсовая посуда. Кроме холодильника и плиты, все в комнате было новым, от сверкающей микроволновой печки до чашек, блюдец и тарелок. Стены были недавно покрашены, и в воздухе пахло чем-то свежим, похожим на детскую присыпку, источником этого аромата оказался прямоугольник твердого дезодоранта, подвешенный на крючке за дверью.
Линли совсем иначе представлял себе служебную квартиру Энтони Уивера, учитывая состояние его рабочего места дома. Желая найти где-нибудь отпечаток личностей этого человека, Линли нажал на выключатель спальни, располагавшейся против подсобки, и остановился в проеме, разглядывая ее.
Над коричневыми деревянными панелями поднимались стены, оклеенные кремовыми обоями в тонкую коричневую полоску. На них висели карандашные наброски в рамках — отстрел фазанов, охота на лисиц, олень, преследуемый гончими, подписанные одним именем «Уивер», — а с белого потолка, из пятиугольной медной решетки лился свет на единственную кровать, рядом с которой стоял трехногий стол с медной настольной лампой и медной же двустворчатой рамкой. Линли подошел к столу и взял ее в руки. С одной стороны улыбалась Елена Уивер, а с другой Джастин. Фотография дочери была любительской: она весело резвилась с щенком Ирландского сеттера, фотография жены — профессиональной: длинные волосы аккуратно убраны за уши, улыбка сдержанная, словно она не хотела показывать зубы. Линли поставил фотографии на место и внимательно огляделся. Тот, кто обустроил кухню хромированными приспособлениями и фарфором цвета слоновой кости, очевидно, приложил руку и к убранству спальни. Повинуясь внутреннему импульсу, Линли приподнял коричнево-зеленое покрывало на кровати, но увидел только голый матрац и под ним невзбитую подушку. Это зрелище его совершенно не удивило. Линли вышел из спальни.
Не успел он перешагнуть через порог, как дверь кабинета распахнулась, и Линли оказался лицом к лицу с двумя молодыми людьми, чей приглушенный разговор он слышал несколько минут назад. Увидев Линли, молодой человек с широкими плечами, еще более подчеркнутыми его академической мантией, загородил собой девушку.
— Вам чем-нибудь помочь? — произнес молодой человек вежливо, но ледяным тоном и с соответствующим выражением лица, мгновенно сменившим спокойно-расслабленное, с которым велась дружеская беседа.
Линли взглянул на девушку, которая прижимала к груди тетрадь. На ней была вязаная шапочка, из-под которой выбивались золотистые волосы. Она была низко натянута, скрывая брови, но еще больше подчеркивая цвет ее глаз — фиалковых и теперь очень испуганных.
Реакция молодых людей была вполне нормальной и даже достойной при данных обстоятельствах. Произошло жестокое убийство студентки колледжа. Незнакомцев не станут приветствовать и не потерпят. Линли вытащил удостоверение и представился.
— Адам Дженн? — спросил он.
Молодой человек кивнул и сказал девушке:
— Встретимся на следующей неделе, Джойс. Но прежде чем писать следующее эссе, ты должна закончить чтение. Список у тебя есть. И способности тоже. Только не ленись, хорошо? — Он улыбнулся, чтобы сгладить последнее замечание, но улыбка получилась механической — быстрый изгиб губ, который не скрыл настороженности в его карих глазах.
62 
