ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  87  

— А может, ее убил папаша ребенка? Потому что не любил ее так, как она его.

— Ты его знаешь?

Гарет покачал головой. Линли отчетливо почувствовал ложь в его ответе. По мнению Гарета, возлюбленный Елены мог быть убийцей, зачем же тогда лгать, что возлюбленный неведомо кто? Может, затем, что Гарет надеялся со временем собственноручно разобраться с этим типом. К тому же Гарет в составе сборной по боксу, и если вдруг что, преимущество на его стороне.

С другой стороны, Линли понимал, что Гарет может избегать сотрудничества с полицией еще и по какой-то другой причине. Если, оплакивая Елену, он одновременно смакует ее смерть, то лучший способ продлить удовольствие — тянуть время и не выдавать полиции преступника. Несчастный влюбленный нередко считает возмездием за свою отвергнутую любовь насилие, которое совершил кто-то другой.

Линли поднялся и кивнул парню:

— Спасибо, что уделил мне время. Направившись к выходу, он увидел то, чего, войдя, увидеть не мог. На двери висел календарь — весь год на одном листе. Когда Линли сказал про беременность Елены Уивер, Гарет не просто так отвел взгляд — он посмотрел на календарь.


Линли забыл о колоколах. Они звонили в Оксфорде, когда он учился там, но со временем память о них улетучилась. Линли вышел из библиотеки и направился обратно к Сент-Стивенс-Колледжу, слушая по дороге звон колоколов, зовущих верующих к вечерне: колокольный звон стелился над городом, напоминая попеременное пение двух хоров на службе. Линли подумал, что нет в жизни более светлого звучания, чем звон колоколов. Как жаль, что за толщей лет, отданных криминалистике, исчезло воспоминание о том, как хорошо на душе, когда звонят колокола на осеннем ветру.

Проходя мимо старого заросшего кладбища церкви Литтл-Сент-Мери, Линли полностью отдался власти звука, затем повернул на Трампингтон, вслушиваясь в стрекот и звон несмазанных велосипедных цепей среди общего шума вечернего движения.

— Давай, Джек, — стоя возле двери бакалеи, кричал молодой мужчина отстающему велосипедисту. — Встретимся в «Якоре». Идет?

— Идет, — ветром принесло ответ.

Мимо прошли три девушки, увлеченно обсуждая «этого педика Роберта». За ними проследовала женщина постарше, цокая по тротуару высокими каблуками и толкая коляску с плачущим ребенком. Затем проковыляло некое существо неопределенного пола в черном, из-под необъятного пальто которого неслись печальные звуки губной гармошки, наигрывавшей «Катись, катись, колесница милая»[17]. Линли прислушивался к миру вокруг и вспоминал злые слова Гарета, переведенные Бернадетт: «Нам не нужны ваши звуки. А вы не можете в это поверить, считая себя особенным, вместо того, чтобы понять — вы в другой группе».

Здесь, вероятно, и расходились Гарет Рэндольф и Елена Уивер. Нам не нужны ваши звуки. Пусть родители Елены ошибались, но ведь только благодаря их усилиям Елена с детства осознавала, что в каждой секунде ее жизни чего-то не хватает. Ей дали цель в жизни. Разве мог Гарет надеяться, что навяжет ей стиль жизни, модель поведения, от которых ее с самого детства отучали и уводили прочь? Как сложно было им обоим: с одной стороны, Гарет, преданный своим друзьям в ГЛУСТе, мечтал видеть Елену среди них. И Елена, которая четко следовала инструкциям директора колледжа. Интересовал ли ее ГЛУСТ на самом деле? Была ли она воодушевлена их успехами? А если ни то ни другое, если вместо интереса и воодушевления было презрение, то что тогда происходило с молодым человеком, которому дали невеселое поручение забрать Елену в чуждую ей сферу из другой, привычной.

Разве не обладала Елена, в конце концов, тем, чего всю жизнь лишен был Гарет? Разве не проникла она в свой личный мир звуков? И если правда, что в мире, где Гарет чувствовал себя чужаком, Елена существовала с определенной долей комфорта, как мог тогда Гарет полюбить ее — человека, не разделявшего ни его надежд, ни его интересов?

Линли остановился напротив будки привратника при входе в Кингз-Колледж, в окнах которой ярко горел свет. Оставаясь незамеченным, он рассматривал коллекцию так и сяк прислоненных к стене велосипедов. Молодой человек выводил на доске объявлений у ворот какие-то слова. Преподаватели в черных мантиях шли по лужайке к капелле, что-то живо обсуждая. Они вышагивали гордо, как все без исключения преподаватели колледжа, получившие особое разрешение ходить по траве. Линли вслушивался в долгое эхо колоколов, в том числе колоколов Грейт-Сент-Мери напротив бульвара Кингз, настойчиво и громко зовущих на молебен. Каждый звук словно падал в опустевший Маркет-Хилл позади церкви. Каждое здание в этом районе подхватывало звук и отпускало его в ночь. Линли слушал, думал. Он понимал, что разгадать тайну смерти Елены ему по плечу. Но чего будет стоить разгадать тайну ее жизни, размышлял он под нарастающие звуки колоколов, обнявшие собой вечер.


  87