30 
Рано утром ко мне явилась несколько растерянная Элизабет Вилльерс и сказала, что ее мать, леди Фрэнсис, очень нездорова – и не сможет присутствовать на церемонии.
– Леди Анна тоже нездорова, – добавила она.
Я ужаснулась, поскольку, когда я открыла дверь и хотела войти к сестре, внезапно передо мной появился доктор Лейк.
– Миледи, – сказал он, – вам нельзя входить в апартаменты леди Анны. Ваш отец категорически запретил вам это.
– Что вы хотите сказать, доктор Лейк? Разве мне нельзя видеть сестру?
– Она нездорова… и нуждается в покое.
Я изумилась, но доктор Лейк больше ничего не сказал. Так ко всему прочему я лишилась еще и общества сестры.
Я вернулась в свои покои совершенно потерянная. За всю свою жизнь я еще не чувствовала себя такой несчастной.
* * *
Было девять часов вечера, когда собрались приступить к церемонии бракосочетания.
Присутствовали король и королева, мой отец и моя мачеха, которая вот-вот должна была родить, епископ Лондонский и придворные, без чьего участия нельзя было обойтись. Для такого случая присутствующих было не так много, но комнату они все же заполнили.
Мне промыли холодной водой глаза, чтобы скрыть их красноту – очевидный признак моего горя, и одели, как подобает невесте – я уверена, что более несчастной невесты еще не видел свет.
Отец подвел меня к установленному в комнате алтарю. Я обратила к нему умоляющий взгляд. Неужели было уже слишком поздно?
Увы! Я увидела отчаяние в его глазах и поняла, что, если только было бы возможно сделать что-нибудь, чтобы спасти меня от этого брака, он бы это сделал.
Король был весел. Если он и догадывался о моем отвращении и ужасе, он не показал и вида. Взгляд мачехи был полон сочувствия. Ее присутствие удивило меня, настолько близко было уже время родов.
Король ласково мне улыбнулся и прошептал, что он завидует жениху такой красавицы невесты. Сам жених особого восторга не обнаруживал. Возможно, его смутило мое явное нерасположение к нему.
– Где же Комптон? – воскликнул король. – Поторопись, поторопись, не то вдруг герцогиня родит нам сейчас мальчика, а тогда от этого брака нам мало толку.
Принц при этом поморщился слегка, а по комнате пробежал смешок.
Дядя продолжал смотреть на принца со странной усмешкой, которую я уже не раз замечала.
Началась служба. Это был кошмар. Меня соединяли с человеком, который даже после очень краткого нашего знакомства внушал мне страх и неприязнь.
Повторяя за епископом слова, что он наделит меня своим земным богатством, принц символически возложил на Евангелие несколько золотых и серебряных монет.
Король по-прежнему шутливым тоном, воскликнул:
– Бери деньги, бери скорее, милая племянница, и положи себе в карман, ведь это чистая прибыль!
Губы принца передернулись от раздражения, а между тем служба продолжалась.
Наконец все было кончено, и я стала принцессой Оранской.
Не знаю, как я прожила остаток ночи. Долгое время я старалась полностью стереть ее из своей памяти.
Я смутно представляла себе, что меня ожидало. Я слышала только перешептывания и рискованные шутки. Я впервые задумалась над этим в последние несколько дней перед ожидавшим меня испытанием.
Никогда в жизни я так не боялась.
После обряда вокруг меня все болтали и смеялись. Ко мне подходили с поздравлениями. Я выпила немного вина.
– Больше не надо, милая, – сказала королева, сжимая мою руку.
Меня стали готовить ко сну. Как я хотела избежать этого старинного обычая. Как мне хотелось исчезнуть куда-нибудь.
Королева и Мария-Беатриса помогли мне раздеться. Это было частью отвратительного ритуала.
Мария-Беатриса выглядела усталой. Я была уверена, что роды близки. О, почему это не случилось раньше? Почему не родился здоровый мальчик? Почему принц Оранский не сказал, что, раз уже родился наследник, он больше не желает нашего брака! Но ребенок еще не родился, а я уже была его женой.
Меня уложили. Я лежала в постели, дрожа. Потом рядом со мной оказался принц.
Король смеялся. Он задернул занавеси у постели с возгласом:
– А теперь за дело, племянник, с тобой Англия и святой Георг!
Я услышала смех. Вокруг была тьма, и я старалась напрячь все силы для грядущего испытания.
* * *
Всю свою жизнь я старалась побыстрее забыть всякого рода тягостные события, выпадавшие на мою долю, хотя это мне и не всегда удавалось. Одним из таких событий была моя свадебная ночь. Я проснулась в полусознании. Дневной свет был мне ненавистен так, что я закрылась с головой одеялом. С глубочайшим облегчением я почувствовала, что была в постели одна.
30 
