ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  43  

– Так, Дитер… Да, как вам уже сообщил госпо­дин Борвальт, я врач-психолог госпожи Кристен­сен…

Он снова покашлял, будто настраивался, как расстроенный рояль.

«Смотри-ка, – подумала Анита, – он не сказал „психиатр“, хотя у Хасленса нас именно так ин­формировали… Это могло означать, что Форстер – не настоящий врач. К тому же он не упомянул ни звания, ни степени».

– Информация, которую я должен вам сооб­щить, довольно деликатного свойства. Раскрывая ее, я до некоторой степени нарушаю профессио­нальную тайну. Поэтому позвольте мне не детали­зировать некоторые детали.

Мгновение он смотрел на лежавшую у него на коленях папку, потом сунул ее под мышку и под­нялся, заскрипев артритными суставами.

Подошел к окну, взглянул на горы на горизон­те, словно собираясь с духом для предстоящего разговора.

Анита уловила некую двойственность в этом согбенном пожилом человеке, который медленно поворачивался к ним, поправляя очки и раскрывая папку.

– Видите ли, госпожа Ван Дайк, в основном я лечу госпожу Кристенсен на сеансах софрологии и медитации, но иногда мне приходилось заниматься Алисой, ее дочерью.

Анита не перебивала его. Пусть говорит все, что хочет. Она удобнее устроилась в элегантном французском кресле и взглядом призвала Петера сделать то же. Посмотрим, что дорогой «доктор» Форстер нам поведает.

– Около трех лет назад Алисе стали сниться кошмары.

Он снова покхекал, глядя в свои заметки.

– Возвращающиеся сны. Очень тревожные. Они повторялись все чаще и достигли кульмина­ции в конце девяносто первого, начале девяносто второго… Я весьма успешно лечил девочку в тече­ние девяносто второго года, и зимой кошмары пре­кратились. Тем не менее…

Анита с нетерпением ждала продолжения.

– Тем не менее рискну утверждать, что пре­словутая «комната с видеокассетами», которая так вас занимает, – часть галлюцинаций.

Кхе-кхе…

– Что вы хотите этим сказать? – холодно спро­сила Анита.

Казалось, Форстер подыскивает правильную формулировку.

– Ну-у… Я полагаю, что «комната с видеозапи­сями» – вымысел больного сознания ребенка, кото­рый она транспонировала на реальность.

– Вы это серьезно? А кассета, которую мы ви­дели, – тоже кошмарный сон?

Доктор примиряющим жестом поднял руку.

– Прошу вас, успокойтесь. Нет. Конечно нет. Этого я не утверждаю. Я говорю исключительно о «комнате с видеозаписями». Кассета случайно ока­залась в доме Кристенсенов, которые действитель­но хранили у себя порнографические фильмы для дальнейшего использования в экспериментальном кино, и…

Анита открыла было рот, чтобы ответить, но передумала, и Петер вступил в игру.

– Экспериментальное кино? Так вы называете съемки, где девушке разворачивают анус электри­ческим ножом?

Форстер бросил на Петера мимолетный взгляд. В этом взгляде странным образом смешивались глухая тревога, сочувствие, отвращение и фата­лизм. Он снова откашлялся и продолжил так, слов­но ничего не случилось:

– Боюсь, я недостаточно ясно выразился. Есть еще один важный момент, о котором я не решился вам сообщить… Профессиональная тайна…

Анита предоставила ему самому разбираться с собственной совестью.

– Единственное, что я могу сказать, – речь идет о проецировании кошмаров на реальность. Отправной точкой, разумеется, были некоторые элементы действительности, встраивающиеся в предуготовленный сценарий. Комната с видеоза­писями – элемент, созданный воображением, кас­сета – факт действительности.

Анита не верила своим ушам.

– Видите ли, все подобные сны – крайне не­удачное разрешение эдипова комплекса, который в Алисином случае приобрел гипертрофированные размеры.

«Посмотрим, до какой степени он раздует эти размеры», – подумала пораженная Анита.

Доктор пролистнул несколько страниц в поис­ках нужного места и прочел:

– Все сны имеют одинаковую структуру и за­кручены вокруг разрушительного образа Матери, все укладывается в схему ужасающей борьбы и погони, то есть инцестрального каннибализма. Отец всегда возникает как далекий загадочный персонаж, носитель света, одетый в костюм тореро или моряка. Алиса отчаянно стремится к нему, а мать гонится за ней с ножом или с пистолетом…

В уголках губ Форстера появилась хитроватая складка, глаза светились детской радостью.

Анита была парализована дьявольской точно­стью его анализа. Она понимала, к чему он ведет.

  43