— Джон… Ну какой смысл?
Ребус приостановился. Он понимал, что имел в виду Хоган: какой смысл отправляться на летное поле? Но затем он продолжил путь — просто потому, что не знал, куда еще себя деть. Он набрал на мобильнике номер Шивон, но ответ был, что «абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее». Он набрал этот номер позднее — все тот же ответ. Кинув оземь эту серебристую коробочку, он наступил на нее ногой и стал сильно, как только мог, давить каблуком.
Уже спустились сумерки, когда Ребус оказался возле запертых ворот, ведших на летное поле.
Он вылез из машины и попробовал позвонить в звонок, но никто не ответил. Через ограду ему была видна машина Шивон, стоявшая возле входа в контору. Дверь конторы оставлена открытой, словно второпях. А возможно, здесь происходила борьба, вот дверь закрыть и забыли.
Ребус толкнул ворота, надавив плечом. Цепочка загремела, но не поддалась. Он лягнул ворота, встав к ним задом. Еще раз и еще. Давил плечом, бил кулаками. Потом, жмурясь от боли, бодал головой.
— Шивон… — Голос его срывался.
Он знал, что ему нужно: кусачки. Патрульная машина привезла бы их, если бы Ребус мог каким-то образом вызвать ее.
Бримсон… Теперь все было понятно. Понятно, что Бримсон занимался наркоторговлей, что он и подложил наркотики на яхту погибшего друга. Неясно — зачем, но он это выяснит. Шивон удалось узнать истину, за что она и поплатилась жизнью. Наверное, она боролась с ним, чем и объясняются странности полета.
Он широко открыл глаза, сморгнул слезы.
Вгляделся через ворота.
Опять проморгался.
Потому что там кто-то был. В дверях стояла фигура. Одна рука была прижата к голове, другая — к животу. Ребус еще раз моргнул, чтобы удостовериться.
— Шивон! — вскрикнул он. Подняв руку, она помахала ему. Ребус ухватился за ограду, приник к ней, выкрикивая имя Шивон. Она скользнула в здание.
Он хрипел, срывая голос. Неужели ему померещилось? Нет, вот она опять выходит из дверей, садится в машину, проезжая короткое расстояние до ворот. Когда она приблизилась, Ребус увидел, что это и вправду она. Целая и невредимая.
Машина встала, и она вышла.
— Бримсон, — заговорила она, — вот кто главный наркодилер, в доле с Джонсоном и матерью Тири…
Шивон привезла ключи Бримсона и сейчас подбирала в связке ключ от ворот, чтобы отпереть замок.
— Мы это знаем, — сказал Ребус, но она не слушала:
— Должно быть, спешил в рейс за товаром… сбил меня с ног, совершенно вывел из строя… я очнулась, только когда раздался звонок. — Нажав, она рванула замок, он отлетел вместе с цепочкой. Ворота открылись.
И ее подхватил Ребус. Приподняв, он крепко обнял ее.
— О-о-о! — воскликнула она, вынуждая его ослабить хватку. — У меня же синяки, — пояснила она. Взгляды их скрестились, и, не удержавшись, он прижался губами к ее губам. Поцелуй был продолжительным, и он закрыл глаза, в то время как ее все время оставались широко распахнутыми. Она отстранилась, отступив на шаг, еле переводя дыхание.
— Я, конечно, под впечатлением и все такое, но молено узнать, что случилось?
27
Теперь настала очередь Ребуса навестить Шивон в лечебнице. У нее нашли сотрясение мозга и оставили на ночь.
— Это смешно! — возмущалась она. — Я прекрасно себя чувствую.
— Нет уж, молодая леди. Вам придется остаться здесь.
— Вот как? Помнишь, как ты сам оставался?
И будто в качестве дополнительного аргумента та медицинская сестра, что меняла бинты Ребусу, прошла мимо, катя пустую тележку. Ребус подвинул стул и сел.
— Ты ничего не принес мне? — спросила она.
— Торопился немного. Ты же знаешь, как это бывает.
— Что там Павлин?
— Замкнулся, как раковина. Но не поможет. Джилл Темплер представляет дело так, что Хердман не хотел держать оружие в своем лодочном сарае, вот Павлин и арендовал тот, что по соседству. Там Хердман и колдовал над оружием, приспосабливал, переделывая в боевое. Когда он пустил себе пулю в голову, дело запахло бы жареным, если не перетащить все в другое место.
— Так Павлин запаниковал?
— Либо это, либо готовил оснащение для неизбежной встречи.
Шивон прикрыла веки:
— Слава Богу, что все, так или иначе, кончилось.
Минуту-другую они молчали, потом она спросила:
— А Бримсон?
— Что «Бримсон»?