100 
— Александр, — приветствовал меня он, широко улыбаясь, — а любишь ли ты сигары?
— Успешно съездил?
— Типа того. — Он засмеялся. — Вчера вечером я впервые толкал спич на публике.
— Ну и как?
— Отлично. Вот, держи, — сказал он и протянул мне серебряный футляр.
Чарльз рассказал, что в Аспене ему пришлось выступать перед переполненным залом, он завязал множество контактов и вернулся только сегодня утром. Он встречался даже с Ньютом Гингричем и сенатором Доулом. Чарльз сказал, что выступать с речью — почти то же самое, что читать лекции студентам, или делать доклад, или выдавать речёвку перед дверьми. Разница лишь в том, что тут приходилось читать с «Телепромптера», 25 и это было непривычно.
— Ух ты, круто, ты что, сам писал текст доклада?
— Мы с Робертом. Он хотел поехать со мной, и Амбер тоже. А я отказался: подумал, что мне будет проще одному. Амбер говорит, ты ходил с ней в театр.
Я кивнул. Он улыбнулся в ответ. Вот весь он в этом. Собранный, умеет держаться, как раз те качества, что необходимы человеку, намеревающемуся попасть в конгресс. Прошлые подвиги тщательно скрыты — концов не найдешь. Тот тип мудака, который еще раз пять засветится в списке кандидатов на пост вице-президента. Не знаю, что за девица была эта Мэгги Прествик, но, клянусь, она стоила минимум десяти таких, как Чарльз. А уж Виктория Патавасти — больше сотни.
— Пошли, у нас намечается собрание, все приглашены, включая обслуживающий персонал.
— Прямо демократия, — пробормотал я.
Собрание представляло собой сольный концерт Чарльза. Он говорил о своем докладе и о совещании в целом, о том, что он встретил кучу сенаторов, губернаторов и членов конгресса. Сказал, что в ближайшие месяцы мы должны быть готовы к глобальным переменам в ОЗПА. Для Общества вырисовывалась перспектива попасть под крыло влиятельных консерваторов в качестве противовеса «Гринпису» и клубу «Сьерра», которые принадлежали демократическому лагерю. Это означало большие деньги, больше работы, возможностей для дальнейшего роста. Он не упомянул про шестое августа, но ему явно хотелось сказать об этом, я не сомневался.
Я посмотрел на Амбер. Красные слаксы, облегающий кремовый свитер, на голове — шляпа. Мне показалось, она выглядит как никогда. Амбер походила на Фэй Данауэй из фильмов семидесятых. У нее, видно, не хватило времени привести волосы в порядок, перед тем как неожиданно появился Чарльз. Было бы весело, если б он заявился пораньше, интересно было бы посмотреть, как она станет выкручиваться. Хватило бы у Чарльза духу прибить жену и любовника прямо в супружеской постели? Нет, слишком банально. К тому же повредит карьере.
Совещание закончилось, и, хотя Амбер явно нервничала, мне не терпелось поговорить с ней. Я стал проталкиваться в ее сторону.
— Симпатичная шляпка, — сказал я, и тут в нее врезался Эйб, отчего она пролила свой чай.
— Что? — спросила она, глядя на Эйба.
— Простите, — сказал тот извиняющимся тоном.
— Ничего, не обращай внимания. — И Амбер кивнула мне. — Что ты сказал, Алекс?
— Мне нравится твоя шляпка.
— Спасибо, Александр.
— Ты в ней похожа на Фэй Данауэй.
— Это которая все время играла всяких злодеек? «Бонни и Клайд»?
— Ну, не всегда. В фильме «Китайский квартал» она играла жертву.
— Тоже не годится, — сказала она с натянутой улыбкой.
— А здорово у Чарльза все прошло, и впрямь он произвел фурор.
— Да, но мне все же лучше было бы поехать с ним, пойти вместо этого в театр слишком эгоистично, — сказала она скорее самой себе.
— Но ты бы отвлекала его.
— Да, это его слова.
— В следующий раз, может быть, он всех нас пригласит, уверенности-то прибавится.
— Возможно, — ответила она и впервые за весь разговор посмотрела на меня.
Эйб, Роберт и Чарльз над чем-то смеялись. Я улучил момент и подвел Амбер к окну в дальнем конце комнаты. Краем глаза я поглядывал на троицу сзади нас. Мы выглядели, будто смотрели на серые тучи или рассуждали о возможности дождя. Денверу требовался хороший ливень.
— Он приехал сразу после моего ухода? — прошептал я.
— Примерно через час.
— Господи! Все обошлось?
— Да, но я чувствовала себя отвратительно. После того как ты ушел, меня вырвало. Отвратительно.
— Может, от виски, — предположил я.
На самом-то деле я знал, что это от героина. Бог миловал, и на мое счастье у нее не случился удар.
100 
