32 
Она улыбнулась, плавными движениями массируя его мышцы, двигаясь сначала вверх, а потом вниз, чувствуя, как волна расслабления охватывает его тело.
— О-о, — проговорил он наконец. — Где ты этому научилась?
— Я тебе расскажу! Тебе понравилось?
— Хорошо.
— Тебе захотелось спать?
— Нет.
— Боль прошла?
Он повернулся, и она увидела, что глаза его потемнели.
— Ну, это зависит... Одна боль ушла, но ее заменила другая. Ты понимаешь?
— Это совершенно очевидно. — Алессандра покраснела, и ее веки невольно опустились.
— Алессандра, — он засмеялся, — мне так нравится, когда ты так делаешь!
— Что я делаю?
— Краснеешь. Это заставляет меня понять, какой невинной ты была, когда мы с тобой первый раз встретились.
— И всему, что я знаю, я научилась от тебя! — сказала Алессандра с дразнящей улыбкой на лице.
— Ты была образцовой ученицей, — прошептал Камерон. — Это мне больше всего в тебе нравилось.
— Даже так? — Ее пальцы чертили крошечные овалы в центре его ладоней. — И что тебе еще во мне нравится?
Его глаза заблестели как драгоценные камни.
— Еще много чего.
Она улыбнулась ему широкой кокетливой улыбкой.
— А это тебе нравится? — И она подняла полы своей алой блузы над головой, чтобы продемонстрировать прозрачную паутинку тонких кружев, едва прикрывающих ее пышную грудь.
— Да, — прошептал он оценивающе. — Даже очень.
— Что мне сделать теперь? — спросила она его вызывающе.
В его темных прищуренных глазах появился голодный блеск.
— Мне кажется, ты уже что-то придумала.
— Ты оценишь, если я сниму остальное?
— А как ты думаешь?
Алессандра покачала головой, словно обдумывая эту мысль.
— Я думаю, что оценишь.
Она встала с дивана и начала медленно раздеваться перед ним, расстегнув алую юбку и позволив ей медленно соскользнуть вниз, потом переступила через нее. Она любила смотреть, как его глаза начинали блестеть, а высокие скулы медленно розоветь, когда он внимательно наблюдал за ней. Очень осторожно она взяла за края тонкие чулки, медленно скатывая их по всей длине, обнажая матовые бедра и стройные длинные ноги.
— Нет, — сказал Камерон, увидев, как ее руки скользнули к комбинации. — Оставь. Иди сюда.
Алессандра села на него, его возбуждение сразу передалось ей, когда он расстегивал ремень брюк и застонал от удовольствия и нетерпения.
Она никогда не видела, чтобы муж раздевался с такой неизящной поспешностью, а когда он остался совершенно голым, то жадно сжал ее бедра.
— Мне хотелось этого целый день, как только ты вошла в мой кабинет, — прошептал Камерон и наклонил к себе ее голову.
Алессандра ожидала, что поцелуй будет жестким, как наказание, но вместо этого утонула в его нежности. Она не могла сдержать слабый стон, слетевший с ее губ, и, только когда он отодвинул свою голову, поняла, что произносила его имя.
— Что случилось? — мягко прошептал он. Волна неожиданной печали накатилась на нее, как прилив. Неужели лишь в этом его превосходство? — внезапно подумала она. Неужели они совместимы только на этом, самом естественном уровне общения?
— Что случилось? — повторил Камерон.
— Просто люби меня, — прошептала она отрывисто. — Пожалуйста! Люби меня, Камерон.
— Боже, конечно, — страстно проговорил он. — Я люблю. Ты знаешь, что я всегда буду любить тебя.
Она чувствовала, как Камерон подвинул ее к себе, и сладостно затрепетала, когда он раздвинул ее бедра, чтобы войти в нее, но... ужасная мысль, как острый удар кнута, вернула ее к действительности, и она замерла, бессильно опустив руки на его грудь.
— Камерон, постой! — вскрикнула она, и он отнял свое лицо от ее груди и с недоумением посмотрел на нее.
— Что?
— Любимый, мы не можем — я имею в виду... — Теперь, когда он был почти внутри нее, о, как она хотела его! — Камерон, мы не должны! Я забыла мои таблетки... я уезжала в такой спешке. У тебя есть здесь что-нибудь, что мы смогли бы использовать?
— Нет, конечно, у меня ничего нет...
Ее бедра раздвинулись, и почти без всякого предупреждения он свободно, как легкое дыхание, скользнул внутрь ее тела, и ее глаза расширились в немом удивлении, когда она почувствовала его горячую пульсирующую мощь, заполняющую ее изнутри.
— О, Боже! — простонал он.
— Камерон? — Голос ее не слушался.
— Да. — Он вздохнул удовлетворенно, когда смог двигаться. — Это именно то, что мне хотелось сделать. Мне всегда хотелось, чтобы мое семя попало в тебя, Алессандра, и ты забеременела.
32 
