109 
Она никогда не забудет этого, никогда не простит Лонгвиля и не даст ему возможности воспользоваться этими письмами.
Генрих позвал Габриэль к себе в Мант, и она поехала туда с отцом.
Ее семья добилась высоких почестей. Некоторые члены королевской свиты, украдкой хихикая, вели разговоры о том, какую высокую цену платит король за привилегию спать с Габриэль д'Эстре; еще более высокую, чем те шесть тысяч, что заплатил за нее Генрих III, хотя семье досталось всего четыре.
Габриэль, по-прежнему принимавшая тайком любимого Бельгарда, боялась, как бы король не узнал, что они его обманывают, хотя и считала, что сможет оправдаться перед ним, но страшилась за своего возлюбленного.
Поэтому она разработала план и позвала отца. Когда он пришел, сказала:
— Отец, поскольку я королевская любовница, тебя и всю нашу семью повсюду оскорбляют.
Месье д'Эстре, привыкший к насмешкам и презрению из-за поведения жены, не склонен был воспринимать направленные в адрес дочери слишком серьезно.
— Я, — продолжала Габриэль, — незамужняя, и всем известно, что живу с королем. Людей, конечно, это возмущает. В таких обстоятельствах женщине обычно находят мужа.
Месье д'Эстре признал справедливость сказанного.
— Король при желании мог бы выдать тебя замуж, — сказал он.
— Отец, поговорить с ним — твой долг. Я твоя дочь, ты обязан защищать мою честь. Поговори с королем, прошу тебя.
Тот задумчиво поглядел на нее.
— Если можно сказать, что ты расстроена, я скажу. Тогда он меня выслушает.
— Скажи и добавь, что муж мне нужен немедленно. Найти человека, готового жениться на мне, будет нетрудно.
— Король распорядится — и все будет сделано, — согласился месье д'Эстре.
— Собственно говоря, — продолжала Габриэль, — я знаю человека, который пойдет на это очень охотно. Он предлагал мне руку и сердце, когда король и не знал о моем существовании. Я говорю о герцоге де Бельгарде.
— Поговорю с королем при первой же возможности, — пообещал ей отец.
Генрих слушал со всей серьезностью.
— И Габриэль расстроена? В таком случае ей, конечно, нужен муж. Брак, разумеется, будет фиктивным, после обряда жених получит отставку, а его место займу я.
— Тогда, может, ваше величество устроит это как можно быстрее? Я знаю человека, который охотно согласится сыграть роль жениха.
— Кто же он?
— Герцог де Бельгард.
Генрих цинично улыбнулся.
— Оставьте, дорогой мой, у него желтый цвет лица. Сухой листок не пара Габриэль.
— Не думаю, сир, что цвет лица ее очень заботит, ей нужна только фамилия, а эта — вполне достойная.
— Положитесь на меня. Я все устрою, — сказал король.
Узнав от отца об этом разговоре, Габриэль пришла в восторг. Король так доверяет ей и Бельгарду, что позволит им пожениться. Теперь встречаться с герцогом станет легче. Это будет брак только по названию, но, если ей удавалось принимать любовника, насколько проще видеться с мужем!
Король пришел к ней, сияя от удовольствия. У него есть для нее сюрприз. Говорят, его любимая расстроена тем, что не состоит в браке; конечно, положение ее с появлением супруга станет удобнее и престижнее. Поэтому он выдает ее замуж. Жених ждет за дверью. С дозволения его любимой он сейчас будет ей представлен.
— Сир, — ответила Габриэль, — вы всегда так добры ко мне, так заботливы. Я счастливейшая женщина во Франции.
Про себя она подумала: «Только бы нам не выдать себя, когда он предстанет передо мной. О, Бельгард, какая удачная мысль мне пришла».
Король сам подошел к двери, ввел жениха, и Габриэль испуганно воззрилась на него, потому что вместо красавца Бельгарда перед ней стоял старик с седеющими волосами и бородой, он прихрамывал при ходьбе, и одно его плечо было чуть выше другого.
Генрих лучезарно улыбался.
— Твой будущий муж, дорогая. Никола д'Амерваль сьер де Лианкур.
И с огоньком в глазах пристально поглядел на Габриэль, потом слегка сжал ей руку, словно бы говоря: «Не красавец, но очень богат, хорошего рода. В конце концов, дорогая моя, тебе нужны только его фамилия и положение замужней женщины».
Габpиэль злилась, но поделать ничего не могла. А месье де Лианкур, казалось, ликовал, и король несколько раз напомнил ему, что это не обычный брак.
Габриэль упрекнула Генриха:
— Как вы можете выдавать меня за такого человека? Мне страшно. Я не согласна.
109 
