72 
Сидя здесь и глядя задумчиво перед собой, Эдуард решил, что дальше так не может продолжаться. Он освободит Георга, поскольку это был единственный способ успокоить свою совесть. Вот если Георг снова учинит неприятности, тогда, несомненно, он разделается с ним, потому что Георг, слава Богу, самый глупый человек в Англии.
Когда представление было окончено, Эдуард быстро раздал несколько кошельков золота его устроителям и в одиночестве направился к башне Боуйер. При его приближении стражники взяли на караул, но Эдуард махнул рукой и сказал:
– Проводите меня к герцогу Кларенсскому.
Его проводили вверх по винтовой лестнице, по коридорам прямо на верхушку башни, которая считалась самым надежным местом. Дверь отворили, и смотритель посторонился, чтобы пропустить короля.
– Я возьму ключ, – сказал Эдуард, – и верну его вам позже.
Он взял ключ и вошел, заперев за собой дверь. Когда Эдуард вошел, Георг вскочил с койки, его глаза были налиты кровью, и он был пьян больше обычного.
– Послушай, Георг, – сказал Эдуард примирительно, – мне очень жаль, что все так сложилось.
Георг рассмеялся; когда он оставался наедине с братом, зависть и ненависть к нему переполняли его, подавляя все другие чувства, даже честолюбие. Будь у него кинжал, он бы попытался убить его тут же на месте. Эдуард знал это и пришел хорошо вооруженным.
– В самом деле жаль, – злобно ответил Георг, – когда из зависти один брат должен выдвигать ложное обвинение против другого.
– Давай оставим эти глупости, – сурово сказал Эдуард. – Ты прекрасно знаешь, что любой, не такой мягкий, как я, уже давно отправил бы тебя на тот свет. Но из-за обещания, данного нашему отцу, мне пришлось очень долго терпеть от тебя оскорбления. Мало того, ты предал меня. Тебе бы следовало умереть вместе с твоим сообщником – предателем Уориком. Но ты мой брат – и поэтому я прощаю тебя.
– Прощаешь меня! Так прощаешь, что я по-прежнему должен страдать от унижения в этом месте, где меня сторожат всякие подонки!
– С тобой обращались очень великодушно, и ты знаешь это.
Георг, разгоряченный вином и завистью, бросился на постель и начал колотить свою подушку.
– Ты, – кричал он, – ты, добрый король Эдуард! Все будет так, как ты захочешь. Разве так не было всегда? Наша мать, наш отец – они преклонялись перед тобой и обожали тебя. Красавец!.. Старший сын!.. Король! Любой готов следовать за тобой до последнего дыхания. Женщины просят о милости разделить с тобой ложе. Эдуард-великолепный!
– Замолчи, дурак, – сказал Эдуард.
– Я не замолчу. Ты – самозванец. Ты – лжец. Ты занимаешься колдовством. Только благодаря колдовству тебе достался трон, и благодаря ему ты удерживаешь его. Королева – ведьма. Джейн Шор – ведьма. А ты…
– Успокойся, иначе я уйду.
– Королева – ведьма… ведьма и шлюха. – Георг начал терять над собой контроль. – Шлюха, такая же шлюха, как и Джейн Шор. Сожги их обеих, говорю тебе. Прибереги самую большую вязанку хвороста и самый большой костер для шлюхи Вудвилль. Она не королева.
– Что ты мелешь, подлец?
– Только то, братец, что королева твоя – шлюха, такая же, как и Джейн Шор. Королева – не жена тебе.
– Хватит болтать глупости, ты испытываешь мое терпение.
– Не тебе говорить «хватит». А что ты скажешь об Элинор Батлер, а? Она была твоей женой и была жива, когда ты сочетался браком с Елизаветой Вудвилль.
– Ты пьян, Георг.
– Да, я пьян… пьян… пьян от мальвазии! А ты опьянен своей властью, слишком опьянен, чтобы видеть, что происходит вокруг тебя. Благородный епископ Стиллингтон может подтвердить мои слова. Король Эдуард долго не проживет… и тогда – Боже, спаси короля Георга!
Эдуард сказал спокойно:
– Эта история – еще одно твое дурацкое измышление. Советую тебе больше никогда об этом не вспоминать, если ты дорожишь своей жизнью. Я пришел поговорить с тобой по-дружески, но вижу, что нашу беседу придется отложить, пока в тебе не заговорит здравый смысл, а не мальвазия.
Георг снова кинулся на постель, продолжая бормотать оскорбления в адрес королевы. Эдуард вышел и запер дверь. Он направился к выходу из башни, позвал смотрителя и отдал ему ключи. Затем попросил, чтобы к нему без промедления привели констебля башни. Когда тот пришел, король сказал ему:
– Немедленно арестовать милорда Стиллингтона – епископа Батского и Уэльского. Поместите его в одиночную камеру в самой недоступной части Тауэра.
72 
