Особенно,... 
26 
— Я рад такому заверению, — с легкой насмешкой отозвался Марк. — Так что же такого сказал Найджел, что так взвинтило тебя?
Избегая смотреть ему в глаза, Элен взяла стакан и сделала глоток бренди.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Ты же не будешь отрицать, что у вас состоялась еще одна беседа? Не ты одна обращаешь внимание на встречный транспорт. Я заметил, что его машина возвращается в ресторан. А ты наверняка еще оттуда не уехала. Кроме того, ты сейчас бледнее, чем была, и у тебя появились круги под глазами. Он злился на твою попытку утопить его?
Элен сделала еще один укрепляющий глоток.
— Ему больше хотелось опорочить вас.
Марк поднял брови.
— Я не знал, что имею честь быть лично ему известным.
— Вы знакомы с… с его новой дамой. — Элен с трудом выговаривала слова. — Вы же встречались в Лондоне… На вечеринках.
— Ну да, — небрежно отозвался Марк. — Но я бываю на многих мероприятиях и встречаюсь со множеством людей. Аманда не произвела на меня особого впечатления.
— А вот она хорошо вас помнит, — сказала Элен. — И вашу репутацию тоже.
Марк рассмеялся.
— А у меня есть репутация? Этого я тоже не знал.
Элен закусила губу.
— Вы играете словами. Прекратите, пожалуйста. Мне ваши шутки уже надоели.
Марк вынул из кармана пиджака бархатную коробочку, и Элен едва не поперхнулась очередным глотком бренди.
— Я бы не стал выбирать именно эту минуту, — тихо сказал он. — Но это может стать для тебя доказательством того, что я вполне серьезно прошу тебя стать моей женой.
Бриллианты на кольце горели вокруг еще более глубокого огня — изысканного рубина. Элен только беззвучно ахнула — от удивления и от ужаса.
— Ну что, веришь, наконец? — Он мрачно улыбнулся. — Теперь, ma belle, от тебя требуется только сообщить мне свое решение.
— Как все у вас… просто, — хрипло произнесла Элен.
— Да или нет. Что может быть проще?
Элен вызывающе тряхнула головой.
— Вы, кажется, забываете, что мне предлагается выбор между свободой и смертным приговором.
— Твоя прямота жестока. — Губы Марка скривились. — Позволь отплатить тебе той же монетой. Я получаю дом и тебя, Элен, вместе с ним. Либо ты остаешься со своей свободой. Выбор за тобой.
— Я… я дам свой ответ завтра.
Марк посмотрел на часы.
— То есть уже сегодня. Ты плохо следишь за временем, ma belle.
Элен сказала с неожиданным жаром:
— Я очень хочу, чтобы вы прекратили так ко мне обращаться. Прекратите делать вид, что я красавица.
Он смотрел на нее из-под полуопущенных век.
— Ну зачем ты так? Зачем себя недооценивать?
— Потому что я реально смотрю на вещи. — Она допила бренди. — Не нужно меня жалеть, — взмолилась она.
Марк угрюмо смотрел на нее.
— По-моему, Элен, бренди тебе уже достаточно.
— Я не согласна. — Она решительно протянула стакан. — Я бы хотела выпить еще. И побольше, если вы не против.
Марк взял графин.
— Как скажешь. Но это слишком хороший напиток, чтобы использовать его как обезболивающее.
Элен вскинула голову.
— А может, я хочу…
«Анестезию», хотела она сказать, но не решилась произнести это слово. «Напиться» произнести легче, и это слово она на всякий случай повторила дважды.
— Мне кажется, ты достигнешь своей цели, — сухо сказал Марк. — Причем раньше, чем думаешь.
Она подняла наполненный стакан, чувствуя, что Марк куда-то отодвинулся. Конечно же, это к лучшему. Возможно, если она будет продолжать пить, он исчезнет совсем.
— За вас, мсье, — очень тщательно выговорила она и захихикала.
— Твое здоровье, малышка.
Его голос прозвучал как-то очень близко.
Элен почувствовала, как у нее осторожно, но решительно отнимают стакан. Вот Марк притянул ее к себе, и ее щека легла на его плечо…
Она сознавала, что должна бороться, и немедленно, но все ее чувства наполнил теплый мужской запах. Она вдохнула пряный аромат одеколона, и ее тело наполнилось странной слабостью.
Внезапно она ощутила, что его рука мягко, ритмично гладит ее волосы; меньше всего она ожидала такой нежности именно от Марка, ведь он теперь — неизвестно почему — представлялся ей единственным твердым утесом в океане безнадежности.
Нет, так не может быть. Он — опасность, не убежище. Враг, не друг. Хищник, а она — жертва.
— Спокойно, — тем временем мягко говорил он. — Не двигайся, Элен, закрой глаза. Тебе нечего бояться, я клянусь.
26 
